Сталинизм и фашизм.

[Алесь]

Священник Владимир Зелинский
ПОСТКРИПТУМ:
СТАЛИН КАК НЕВЫУЧЕННЫЙ УРОК

...Прошлое живет в нас, наполняет воздух, которым мы дышим. Я стремился не столько убеждать людей в том, в чем одни и так убеждены, а другие доводам не поддаются, сколько проложить какую-то иную тропу для осмысления коммунистического опыта, квинтэссенцией коего и был Сталин. Этот опыт, на мой взгляд, до сих пор не осмыслен, если не исторически, то духовно.

(...) Сталин был громадным и трагическим событием церковной жизни. Поясняю цифрами: около 78 тысяч православных приходов и часовен на территории рухнувшей Российской империи в начале 1918 года и несколько сотен (не тысяч!) - я проверял эти данные - оставшихся храмов к 1939 году на пространстве почти шестой части земли. Причем, массовое закрытие церквей, в основном, началось где-то с 1929 года. В 1932 году Декретом правительства за подписью Сталина была объявлена "безбожная пятилетка", которая намеревалась стереть имя Божие повсюду, где бы оно ни произносилось. Не только в храмах, но и в душе.

- Но ведь во время войны тысячи храмов было открыто вновь.

- Да, причем с обеих сторон, немецкой и советской. Но разве открытые храмы дают нам право выписывать индульгенцию на гибель и мучения неисчислимого количества мучеников?

- Неисчислимого - это сколько?

- Называя цифры, вы лишь наживаете недругов. Одни говорят: по наивности страшно занижено, другие - по зловредности смехотворно преувеличено. Для того, чтобы называться убийцей, достаточно убить или замучить одного. Наполеона в романе Марка Алданова раздражает накануне смерти, что его, погубившего два миллиона человек на войнах, до сих пор попрекают убийством какого-то герцога Энгиенского. Лишь один этот герцог, убитый по его приказу, занозой сидел у него в памяти. А у Кобы?

- Политические деятели, тем более такого масштаба, оцениваются по иным меркам.

- Но не в Церкви, где в человек судится и спасается не в качестве грозного деятеля истории, но милостью Божией, исповеданием правой веры, исполнением заповедей Божиих, а шире - в меру стояния в той свободе, которую даровал ему Христос.

- Но почему Церковь должна судить о неверующем политике?

- Потому что верующим или нет, он был и остается ее членом.

- Сталин - член Церкви?

- Разумеется.

- Уж не полагаете ли Вы, что он тайком и в храм захаживал и молился по секрету? Или, может быть, вызывал Патриарха служить у себя на дому? Или, как говорят, посещал блаженную Матрону в трудные дни войны?

- Я думаю, что все эти "хитросплетенные басни" не стоит и обсуждать. Доказательства, как и опровержения того, что Сталин был верующим, мне представляются лишь курьезом. Словно вера, которая уживалась бы с его делами, не стала бы еще одним свидетельством против него. Неверие – это, может быть, последнее, что еще оставалось в нем искреннего. Но будь он верным или неверным, всякий вступивший однажды в Церковь, так или иначе остается в ней в том или ином статусе или чине.

- Какой же чин вы присваиваете "церковному" Сталину?

- Чин апостата или отступника. Ситуация, хорошо известная в истории Церкви: сын становится яростным врагом матери.

ЦЕЛИКОМ ЧИТАТЬ:
[Ссылки могут видеть только зарегистрированные пользователи]