Директор Бобруйского республиканского предприятия «Гидролизный завод» Сергей Николаевич Бакун в гостях у "Вечерки".

Кратко о нашем госте:
Родился: 13 августа 1964 года в деревне Лунно Мостовского района Гродненской области. Отец был прорабом-строителем, мать — рабочей.
Учился: в 1986 году окончил Белорусский технологический институт имени С.М.Кирова по специальности «Инженер-механик. Машины и аппараты химических производств».
Работал: на Бобруйском гидролизном заводе — мастером, начальником цеха, главным технологом, главным инженером, а с июня 2005 года — директором.
Семья: супруга Светлана Константиновна — инженер-конструктор в ОАО «Белшина». Дочь Илона — ученица 11 класса гимназии № 2, дочь Катя — ученица 8 класса той же гимназии.

Наша анкета
Кто вы по знаку Зодиака?
— Лев.
 Ваша любимая книга?
— «Производство спирта и ликеро-водочных изделий» (смеется). В школьные годы читал, как говорится, запоем. А сейчас успеваю «пробежать» газеты.
Ваше любимое время года?
— Лето.
Ваш любимый праздник?
— Новый год.
Ваше любимое животное?
— Собака и кот. Есть у меня немецкая овчарка (1 год), кот тайской породы (8 лет). Не уживаются друг с другом, держим порознь.
Ваш идеал женщины?
— Судя по всему, моя жена. Добрая, любящая, главный человек в семье, на ней все держится.
Ваше любимое блюдо?
— Манты. Готовлю сам, ибо жена, ссылаясь на недостаток времени, отказывается. И готовлю, как правило, по воскресеньям (по нашей просьбе, Сергей Николаевич поделился рецептом, скоро мы опубликуем его в рубрике «Живи со вкусом!»).
Что любите выпить?
— Пиво, водку.
Что любите напеть?
— Ничего. Нет такой привычки.
Ваш любимый уголок на земле?
— Места на Немане, где прошло детство.

«Никуда не поступишь — пойдешь работать лопатой»
— Сергей Николаевич, ваш папа был строителем. А вы почему-то выбрали химическое, мы бы даже сказали, спиртовое производство…
— На летних каникулах отец находил для меня работу на стройке. Но почему-то у меня никогда не возникало желания пойти в строители, не потому, что работа тяжелая, а из-за того, что я хорошо знал атмосферу стройки. В десятом классе отец сказал: «Никуда не поступишь — пойдешь работать лопатой». А я ответил: «Лопату оставь себе». И вот уже более двадцати лет работаю на гидролизном заводе и нисколько не жалею об избранной профессии, считаю, что в своей специальности я чего-то достиг.
Кстати, ни моя старшая сестра, ни младший брат также не пошли по отцовской линии, они окончили ВУЗы, далекие от строительного профиля. Хотя строитель — очень нужная и почетная профессия, не спорю.
— А дочки ваши куда поступать думают?
— Старшая тяготеет к гуманитарным наукам, младшая, похоже, еще не определилась. Родители, конечно, не безучастные, но выбор за ними.
— В свободное от работы время вы…
— … если оно есть, то с удовольствием занимаюсь дачными делами. С детства люблю рыбачить, охотиться, ружье зарегистрированное есть, но, по правде, лет шесть его не снимал. И, конечно, походить по лесу за грибами. Три раза в неделю хожу в спортзал играть в волейбол.

«Чей спирт — я могу сказать безошибочно»
— Наш гидролизный завод, кажется — единственный в Беларуси?
— Был еще Речицкий гидролизный, но он обанкротился и сейчас в стадии ликвидации. 
— Ходили слухи, что Заволочицкий и другие небольшие спиртзаводики республики прекратили свое существование «благодаря» вам?
— Действительно, наш цех пищевого спирта по мощности — крупнейший в республике, разве только цех на минском «Кристалле» подобен нашему. Раньше была программа сокращения производства спирта, а сейчас — наоборот, идет рост производства. И мы должны за счет реконструкции цеха пищевого спирта увеличить его мощности в 2009 году до 760 тысяч декалитров в год (ныне он — на 549 декалитров).
А что касается закрытия спиртзаводов… Никому мы дорогу не переходили, просто они стали убыточными. Тот же Заволочицкий принадлежал заводу напитков. Дорого обходились ему транспортные, топливные расходы, поэтому он и остановился.
— Раньше к вам было не устроиться. Рабочие получали одну из самых высоких зарплат в городе. А сейчас?
— Сегодня у нас работает около 530 человек. Средняя зарплата с начала года — чуть более 550 тысяч рублей, но в сентябре была уже 643 тысячи. А когда-то была и 350 тысяч рублей… Но и другую цифру мы помним — в 1996 году средняя зарплата гидролизников составляла 500 у.е. Так что, нам есть куда стремиться.
— Много сейчас желающих у вас работать?
— Недостатка в кадрах нет. В этом году приняли четырех выпускников строительного колледжа и несколько  человек — по направлению Центра занятости. Строго поступаем с теми, кто пьет, прогуливает.
— Насчет пьет — профессиональная болезнь?
— Это ошибочное мнение, что, раз работаешь на таком предприятии, то обязательно выпиваешь. Хотя, не скрою, были времена, когда в конце недели если слесарям не поставишь — то какой же ты после этого механик… Но они давно ушли.
— А вы разве совсем не дегустируете свою продукцию?
— Конечно, дегустируем. Плох тот директор, который не знает, что он выпускает.
— Раз так, значит, вы, наверное, и настоящую водку от «самопальной» сможете отличить?
— Лет пять-шесть назад как-то купили с другом в одном бобруйском магазине брестскую водку. Обычно, знаю, хороший продукт, а тут открыли, попробовали — не то. Гидролизный спирт, а не водка! Как по отпечаткам пальцев можно определить, что за человек, так и по компонентам спирта можно определить, чей он. Чей это спирт, пищевой он или технический, я могу сказать безошибочно.

«Вся парфюмерия республики — на нашем спирте»
— Сергей Николаевич, но не одним же спиртом жив завод!
— Конечно. С 2004 года мы прекратили выпускать технический спирт из опилок. Производство его энергоемко, имели в год по три миллиарда рублей убытков. Сейчас технический спирт выпускаем из отходов сахарной, спиртовой промышленности. В год выпуск его составляет примерно 300 тысяч декалитров (1 дал равен 10 литрам). Особым спросом у потребителей — крупных животноводческих комплексов — сегодня пользуются кормовые дрожжи. Выпускаем мы также и углекислоту — жидкую и твердую. В частности, твердая применяется для чистки пресс-форм в ОАО «Белшина».
— А спирт ваш куда идет?
— На парфюмерные производства. Имейте в виду: вся парфюмерия республики — на нашем спирте. Обойные фабрики используют его для красок, чтобы они быстрее высыхали. Применение технический спирт находит и в электронной промышленности, немного его берут военные.  
— Вы планировали еще производить топливный этанол, говорили, как выгодно будет использовать его в качестве топлива для автомобилей, как это улучшит экологию города… 
— Да, добавление его в бензин повышает октановое число, бензин сгорает более полно, вследствие чего исчезают многие экологические проблемы с загрязнением атмосферы и т.д. Многие иностранные государства, в том числе и наша соседка Украина, активно сегодня используют этанол. И у нас отработана вся технология его производства, несколько тонн его лежит сейчас на складе. Но нашим нефтеперерабатывающим заводам, автозаправочным станциям он почему-то не нужен. Сейчас регистрируем вместе с ирландской фирмой  предприятие «Гринфилд — этанол Бобруйск», может, дело сдвинется.
Во всем мире идет поиск топлива из возобновляемого сырья. Одна шведская фирма работает по государственной программе производства спирта из древесины, отрабатываются новые технологии. Через десять лет, уверен, мы снова придем к переработке древесины, быстро восстанавливаемых деревьев и получению древесного этанола.
— Вы также выпускаете и столь нужный автомобилистам стеклоочиститель. Но его сегодня на прилавках столько… Что посоветуете?
— Наш рынок действительно насыщен разными марками стеклоомывателей, в том числе российскими. Мы постоянно делаем их анализ. К сожалению, в 90 процентах случаев, если судить по этикеткам, это фальшивые жидкости, в них много разных вредных  примесей, в том числе метанола. К защите нашего рынка подключились органы Госстандарта. Стеклоочиститель «Кругозор», выпускаемый нашим заводом, гарантирую — отличного качества, но дешевле других. Поэтому нас с нашей продукцией не пускают на российский рынок. А почему мы должны с распростертыми объятиями принимать их некачественный товар? И наш товар, потому, что он дешевле, некоторые торговцы берут неохотно, мол, выручка у них от этого снижается. Вот такой парадокс.

И снова про нее, родимую…
— Сергей Николаевич, отсутствие водки в некоторых магазинах в последнее время нередко объясняют недостатком спирта на ликеро-водочных заводах. Так ли это?
— Спрос на спирт в последнее время действительно резко возрос. Не потому, что мы стали больше пить. Просто перекрыт доступ контрабандного спирта в страну. Появились новые нормативные документы, регламентирующие оборот спирта и алкогольной продукции. Например, все оптовые торговцы водкой должны иметь уставной фонд не менее 500 тысяч евро, а также складское помещение — не менее тысячи квадратных метров…
— Кстати, вы никогда не думали организовать на гидролизном заводе маленькое производство своей, бобруйской водки? Выгода была бы очевидной.
— А такой проект есть. И идея витает в воздухе давно, еще со времен директора Калинкина. Даже помещение под это дело нашли. Думали наладить выпуск хотя бы сувенирной водки, но… в силу сложившихся обстоятельств эта задумка пока не осуществилась. Проще говоря, нам нужен инвестор, которому разрешили бы это сделать. Ведь в основном вино-водочный бизнес «держит» государство. Хотя есть примеры — небольшие частные фирмы типа «Диониса», «Белорусского пiтва» выпускают водку «Бульбаш», «Генерал»... Так что и мы не теряем надежд.

Александр ДЕМИДОВИЧ.
Фото Дмитрия МЯКИНА.