Совладелец сети кафе «Трактир» Александр КРИКУНОВ: «Я — за социальное государство»

Кратко о нашем госте
Родился: 8 февраля 1967 г. в столице Северной Осетии городе Владикавказе (Орджоникидзе).
Учился: окончил среднюю школу №36 в г. Ломоуц,  ЧССР. Учился в Витебском училище легкой промышленности №19.
Семья: родители Галина Борисовна и Анатолий Захарович поженились в Северной Осетии. Мать наполовину грузинка, отец — потомственный казак. Старший Крикунов был военным, когда Саше исполнилось два года, его отправили на сверхсрочную службу в Германию. В начале 70-х семья переехала в Бобруйск. Здесь Александр пошел в школу и учился до 7-го класса. Затем вновь — жизнь за границей, на это  раз в Чехословакии, где мальчик и окончил десятилетку. Теперь родители на пенсии, живут в Бобруйске .
Александр Крикунов женат. Супругу зовут Светлана, детей — Марта, Илона, Герман.
«В Чехословакии у меня изменилось мировоззрение»
— Александр Анатольевич, отрочество вы провели за границей. Повлияло это как-то на вашу судьбу?
— Еще бы! Мой характер, мое видение жизни сформировалось в Чехословакии. Там уже в те годы был жизненный уклад, к которому мы пришли только сейчас, там я слушал радио «ВВС», там на внеклассном чтении нам читали Солженицына.
— В общем, вы были прогрессивным мальчиком?
— Не всегда. Это в Чехословакии у меня изменилось мировоззрение. А до того я был хулиганистым пацаном. В результате  из-за моего поведения в пионеры меня приняли лишь в седьмом классе, в комсомол — только в армии. Тем не менее, я был в душе социалистом, таким и остался.
— В КПСС не вступали?
— Нет. Я исключительно за социальное государство, коммунизм же всегда считал утопией
— Отец военный, а вы по его стопам не пошли. Не захотели?
— Хотел, но отчетливо понимал, что с моей неусидчивостью не смогу жить по приказу, и что армейская дисциплина не для меня. А выбор мой сделан был уже в восьмом классе. Все знают, что в те годы наши девушки, женщины не имели возможности красиво одеться. И параллельно с учебой в школе я пошел на курсы кройки и шитья, получил диплом, начал работать. У меня даже появилась своя клиентура.
— Успевали и учиться, и работать?
— Да. У меня было столько энергии, что ее хватало еще и на занятия спортом. Интересно, что в Чехии переворот произошел у меня не только в сознании. До восьмого класса я был толстым и неуклюжим. А потом у меня как будто второе дыхание открылось. Я начал играть в футбол, бегать на лыжах. У меня все стало получаться, пришли уверенность в себе, успех. В Союзе тогда восточные единоборства были запрещены, а вот в Чехословакии я ходил в секцию Шикотан-каратэ, завоевывал призы на городских состязаниях, причем, среди чехов.
—Дамский портной… Родители не были шокированы?
—Нет, они к этому нормально отнеслись. Дело в том, что у меня очень демократичные родители. Папа, конечно, лупил меня ремнем за плохое поведение, но я сейчас понимаю, что он был прав. Если мой сын будет делать то же самое…
—Вы его будете лупить ремнем?
—Наверное, да (смеется). Но пока мы находим общий язык. Скорее всего, это получается благодаря воспитанию, которое дал мне отец. Сам он был очень ответственным товарищем. В армии его уважали, и когда он вышел на пенсию, к нему в гости часто приезжали генералы и даже будущий министр обороны. У него много правительственных и юбилейных наград. Правда, пока я рос, мы мало с ним виделись: он приходил со службы, когда мне надо было ложиться спать, а уходил, когда я только вставал. Зато рядом всегда была мама. Она отличная хозяйка и прекрасная мать. Мы со старшим братом Андреем всегда были ухоженные: чистые, накормленные и довольные жизнью. Я очень люблю своих родителей.
«Получилось так, что с вузом мне пришлось попрощаться»
— После окончания школы я  приехал из Чехии в Витебск и поступил в институт легкой промышленности, но поучиться там не успел.
— Передумали?
— Не передумал. Получилось так, что с вузом мне пришлось попрощаться. Мы с приятелями заступились за девушку, которую избивали пятеро молодчиков, ну, и немного переусердствовали. «Бойцы» получили травмы различной тяжести, и нам предложили: или в тюрьму, или уйти из института. Я забрал документы и поступил там же, в Витебске, в училище легкой промышленности. А через год меня призвали в армию. Должен был попасть в Афганистан, но не попал. Тогда расстроился, и только потом, когда насмотрелся, как народ там настрадался, понял, чего избежал.
— После армии продолжили образование?
— К сожалению, не получилось. Когда демобилизовался, началась перестройка. Я, правда, поступил, и даже год отучился, но в тот момент настолько интенсивно приходилось работать, что физически не смог делать это одновременно. Устроился я в трикотажное ателье помощником закройщика. Энергия у меня так и кипела, а принцип был — делать все быстро и качественно. Мне постоянно нужно было двигаться, и к обеду я уже выполнял дневную норму. Сослуживицы, женщины опытные, даже тормозили меня: «Саша, больше не шей, а то нам снизят расценки!». Но я не мог сидеть на месте.
— А вообще не разочаровались в выборе?
— Наоборот, мне очень нравилось работать с трикотажем. Я начал шить детские спортивные костюмы. И до сих пор я вижу на ребятишках свои модели. А тогда, отработав в ателье месяцев восемь, я организовал свой цех. И пока вопрос о подделках не ставился, у меня был самый лучший «Адидас» в Бобруйске. Все делалось красиво, с вышивкой, как положено. Правда, время было жестокое — рэкет и тому подобное. Так что порой приходилось свои интересы отстаивать даже физически.
— Почему же ваша фирма не осталась процветать?
— Потому что свободная торговля диктовала свои условия. В начале 90-х появились китайские костюмы, менее качественные, но более дешевые. Дело пришлось свернуть и идти на рынок. Вынужден был стоять в мороз более 20 градусов, чтобы заработать на хлеб для семьи. Помню, ложишься вечером в ванную, чтобы отогреться, кожа уже горячая, а внутри как будто кусок льда. Поэтому я понимаю, насколько тяжело приходится тем, кого пренебрежительно народ называет «челноками». В те времена эта уличная торговля унесла здоровье многих людей, попавших под сокращение и вынужденных выживать таким способом. А у меня сложилось так, что я оказался банкротом. Но на помощь пришел один из друзей, который предложил автомобильную мойку в аренду. Я взял в руки губку и начал мыть машины.
—Сразу получилось?
— (Улыбается). У меня все получается, за что ни берусь. Я могу и плитку класть, и каменщиком, и многое другое, работы никакой не боюсь.
«Мои мечты постоянно сбывались»
— У вас не было мысли возродить швейную фирму?
— Не захотел. Да, когда-то для меня был кумиром Слава Зайцев. Я мечтал стать таким, как он — самым главным закройщиком Советского Союза. Но работа на потоке, то есть, без перерыва в течение 12-14 часов, убила все желания.
— Уверены, что возврата к швейному делу уже не будет? Ведь еще не поздно стать знаменитым кутюрье?
— Нет, наверное. Ведь в том деле, которым занимаюсь сейчас, у меня тоже много нереализованных задумок и возможностей. И мне это интересно, по душе.
—А как же мечта детства?
— Вообще я всегда был романтикам, и о чем-то мечтал. Интересно, что мои мечты постоянно сбывались. Так вот «Трактир» — это еще одна моя мечта. Когда мы жили в Чехии, я бывал с родителями в маленьких ресторанчиках. Иногда тайком сам забегал в такие заведения попить пивка. И всегда представлял, что когда уйду на пенсию, сделаюсь барменом и стану продавать пиво. Не в забегаловке с селедкой, какие тогда у нас были, а в солидном ресторане. И вот на мойке, когда на улице стоял мороз  и внутри помещения было сыро и холодно, а клиентам скоротать время негде, я об этом вспомнил.
— И так появился «Трактир»?
— Ну, не сразу. Сначала я поставил строительный вагончик в Еловиках. Там как раз только-только начал развиваться рынок, и это вагончик площадью в 35 квадратов, в котором можно было выпить кофе, съесть горячую сосиску или ход-дог, казался пределом мечтаний. Потом я предложил своему другу Владимиру Тимашонку, который теперь мой компаньон, поучаствовать в этом проекте. Он активно поддержал меня в этом начинании. Мы поставили еще один вагончик, потом пристроили кухоньку, и через год кафе у нас было уже площадью порядка 90 квадратов, с основным залом, подсобными помещениями, туалетом, гардеробом и душевой комнатой для персонала. Думали, на этом все! Но постепенно мы открыли заведения на Московской и в Боярах. Теперь у нас три точки, и все три работают вполне успешно.
— Как вам это удается? Какими принципами вы руководствуетесь?
— Принцип один:  «Не жалейте заварки!». Это образно. То есть, главное  — не пытайтесь сэкономить. Своему персоналу я внушаю, что они не официанты, а менеджеры. И от того, как они будут рекламировать наш товар, зависит успех продаж. Я не гнушаюсь и самому взять поднос и обслужить клиента. В тех же Еловиках три года я сам вел практически все вечера. Там много молодых работает, и мне нравится быть к ним ближе. Абсолютно не поддерживаю мысль, что молодежи интересно только напиться и подраться. Неправда! У нас много хороших, порядочных, положительных юношей и девушек.
— А как вы персонал подбираете кадры, поваров, в частности?
— С кадрами тяжело, конечно. К нам даже приходили с биржи труда после трехмесячных курсов. Опыта не было ни у меня, ни у моего компаньона, и мы делали просто, говорили: «Вот вам продукты. Сделайте мне три-четыре блюда». И у кого вкусно получалось, тот оставался работать. Но беда в том, что хорошие исполнители попадаются часто, а по-настоящему талантливых поваров мало.
— Посадить рядом с «Трактиром» бобра — чья идея? Это меценатский жест, или что-то другое?
— Идея эта моя. Никто не скрывает, что это был рекламный ход. Но в то же время «предприниматель должен быть социально ответственным». Так сказал когда-то один чиновник. Мне понравилась эта фраза, и я взял ее на вооружение. Я знал, что такая фигура станет частью истории нашего города, который я очень люблю. Ведь те места, где появляются такие скульптуры, становятся местом паломничества.
— Кризис отразился на вашем бизнесе?
— Знаете, по моим наблюдениям кризис этот какой-то дутый. Вначале люди как с ума посходили: услышав, что золото дорожает, бежали снимать деньги со счетов, потом сметали все в ювелирных магазинах. Никто и не пытался разобраться, что золото дорожает банковское. Многие деньги поприжали, и это сказалось на посещаемости наших кафе. Но сейчас уже народ выстроил свой бюджет в соответствии с нынешними реалиями, и клиенты к нам постепенно возвращаются.
— А вы не планируете ввести в соответствии с реалиями какие-то дешевые блюда, те же комплексные обеды, бизнес-ланчи?
— Да, планируем, у нас должно скоро появиться что-то подобное.
«Я питаюсь энергией от положительных эмоций людей»
— Александр, вы являетесь помощником депутата Палаты представителей Национального собрания  Анатолия Глаза. На приеме наших бобруйчан сидите? С каким вопросами приходят люди?
— Вы знаете, с абсолютно разными. Немало людей, которые приходят с серьезными проблемами, которые нуждаются в нашей помощи. И мы помогаем. А есть и граждане,  желающие получить хоть что-нибудь, хоть какой-нибудь кусок оторвать.  Таким иногда хочется сказать: «Граждане, сейчас всем тяжело. Давайте-ка подтянем пояса потуже!».
— Вы такой энергичный человек! Откуда энергию черпаете, где тот источник?
— Я питаюсь энергией от положительных эмоций людей. Когда вижу счастливое лицо, для меня это очень важно, мне самому тогда радостно.
— Помимо любимого дела, какие у вас еще увлечения?
— Я не люблю ездить на рыбалку, я не охотник, футбол не смотрю по телевизору. А вот к хоккею неожиданно для себя пристрастился в последнее время. Хожу на матчи в Ледовый, болею за нашу команду. Езжу в Минск на бои без правил. А вообще я люблю, когда к нам в дом приезжают гости.
— А вы для них готовите?
— Не всегда получается. Между тем, мы сейчас с супругой строим дом, и у меня этот дом ассоциируется со специальной площадкой для барбекю, где я наконец-то сам готовлю обед для кучи друзей и родственников.
Наша анкета
Кто вы по знаку Зодиака?
— Водолей.
Ваше любимое блюдо?
— Я всеяден, но люблю все острое. А еще обожаю селедку под шубой, ее моя жена очень вкусно делает.
Что любите выпить?
— Виски, белорусскую водку, крепленые вина, массандровские.
Ваше любимое животное?
— Кот Цезарь, который появился на день рождения моей супруги. Хотя, я его хотел назвать Оливье. А вообще я всегда любил собак.
Какую музыку любите слушать?
— Я вырос не на «Песнярах», к сожалению. Сказалось влияние запада, поэтому нравятся «AC/DC» и Джудас Прист. Люблю музыку с барабанами, она меня подстегивает. А еще нравятся «Машина времени» и «Аквариум».
Какие книги любите читать?
— Если честно, книг давно уже не читаю. Некогда. Читаю периодическую печать.
Верите ли вы в жизнь после смерти?
— Хотелось бы верить.
Где бы вы хотели побывать?
— Вновь попасть в Кармадонское ущелье. Это моя родина, мой любимый уголок.

Лариса ГУЛЬБИС.
Фото Ирины РЯБОВОЙ и из семейного архива гостя.