Врач-нарколог Александр ЦЫГАНКОВ: «Не умеешь себя контролировать — не пей!»

Кратко о нашем госте
Родился: 3 декабря 1961 года в Бобруйске в семье врачей. Отец Иван Семенович работал хирургом-травматологом,  мама Галина Петровна — участковым педиатром.
Учился: в СШ № 27, с 1980 по 1986 год — в мединституте в Минске на факультете «Лечебное дело». После прохождения интернатуры в Могилевском кожвендиспасере получил специализацию «Врач-дерматолог». Работал: врачом-дерматологом в Бобруйском городском кожно-венерологическом диспансере в течение 15 лет, 4 года — в районной поликлинике. С 2004 года — врач-нарколог наркологического отделения Бобруйской центральной больницы.
Семья: с супругой Ольгой Васильевной познакомились на 4-м курсе мединститута, на 5-м поженились. Жена работает рентгенологом в поликлинике № 1 и на УЗИ-диагностике в медицинском центре «Тарри».  Старшей дочери Анне 23 года, в этом году окончила факультет «Лечебное дело» в медицинский университете. Младшая — 21-летняя Татьяна — студентка 3 курса медико-профилактического факультета этого же учебного заведения.

«Надеюсь, и внуки пойдут по нашим стопам»
— Александр Иванович, у вас получается уже целая семейная династия. Дочери сами приняли решение пойти по вашим стопам?
— Обычно на наклонности человека влияет среда, в которой он растет. Помню, отец меня в детстве как-то взял с собой в больницу, и я четко решил для себя: буду поступать в мединститут. Правда, первая попытка не увенчалась успехом. И год я работал плотником в  цеху от ФанДОКа, а потом все же пошел в мединститут. И дети мои принимали решение самостоятельно. Они ведь с рождения находились в среде медиков, дома постоянно обсуждались медицинские темы. Мне сложно было предположить, что дочери станут кем-то другим, хотя сознательно на их выбор я не влиял. Они и практику у меня проходили, причем с большим удовольствием. Надеюсь, и внуки пойдут по нашим стопам.
— Вы, похоже, врач широкого профиля…
— Факультет «Лечебное дело» подразумевает массу различных специальностей. Интернатуру я прошел в Могилевском кожвендиспансере и получил специализацию «Дермотовенеролог», после окончания 5-месячных курсов подготовки наркологов-психиатров работаю в наркологии. Вообще  считаю, что врач должен уметь оказать любую помощь. Кстати, работая в Бобруйском кожвендиспансере, я еще два года брал дежурства на «скорой помощи». Это, хочу сказать, прекрасная школа для любого врача,  возможность получить всестороннее развитие. Ведь там постоянно непредсказуемые ситуации — аварии, убийства, тяжелые травмы, роды, и реагировать нужно оперативно.

«Парень был неадекватный, но… трезвый»
— А в чем заключается ваша сегодняшняя работа?
— Основная  — экспертиза алкогольного опьянения, и еще у меня полставки в стационаре, где я работаю непосредственно с больными в палатах.
— И много людей поступает на экспертизу?
— Каждый день по 16-17 человек. Причем, с каждым годом все больше. Если в позапрошлом году мы сделали 4.682 экспертизы, то в прошлом уже 5.377. За 6 месяцев этого года уже проведено 2.797 экспертиз, причем в нетрезвом виде было 69,2%  человек. Люди старшего поколения рассказывают, что раньше такого никогда не было, потому работать с каждым годом становится все сложнее. И самое ужасное — что все больше поступает молодежи, женщин.  Если человек прибыл к нам по направлению правоохранительных органов, ГАИ, администрации предприятия или организации, то экспертиза проводится бесплатно. Если же человек обращается к нам самостоятельно (допустим, возникла какая-то конфликтная ситуация),  то ему нужно уплатить около 16 тысяч рублей. Дело в том, что во втором случае мы обязаны не только провести исследование на аппарате, но и взять анализы биологических сред, они исследуются в лаборатории, а это стоит недешево.
— Если экспертиза показала, что алкоголя в организме человека нет, но он ведет себя неадекватно, вы дальше проверяете его на наркотики?
—  В этом случае я описываю клиническую картину и рекомендую сдать биологические среды на содержание наркотических средств, но обязать человека я не имею права. Это могут сделать лишь органы правопорядка, на основании их постановления мы можем взять соответствующие анализы.
Месяца два назад был такой случай. Работники ГАИ к нам привезли молодого парня с подозрением на алкогольное опьянение. Поведение молодого человека было и вправду совершенно неадекватным — весь такой дерганный, суетливый. Запаха алкоголя нет, на аппарате нули. ГАИ настояло на том, чтобы взять анализы на наличие наркотиков, сам парень и не отказывался. На разбирательства его отец приехал и говорит, что сын такой всегда. Я  предположил, что у парня с психикой что-то неладно, потому в заключении написал: рекомендовано обратиться за помощью в психоневрологическое отделение.  
— В вашей практике бывали случаи, которые удивили?
— Удивляться я уже перестал. Контингент у нас зачастую специфический, и разных историй можно рассказывать много. Например, в прошлое мое дежурство привезли троих подростков-школьников, лет по 14. А чуть раньше еще троих школьников. Девочка не пришла домой ночевать, ее бабушка обратилась в милицию. Детишек нашли на какой-то загородной даче, мальчики и девочка «культурно» отдыхали. У всех экспертиза показала степень алкогольного опьянения.

«Женщин в отделении становится все больше»
— А количество больных в отделении тоже увеличивается?
— Да. На весь город и район у нас 30 коек. Из расчета на душу населения столько положено, но фактически этих коек нам катастрофически не хватает — существует немалая очередь больных, нуждающихся в лечении. Из рассказов старших коллег знаю, что до сокращения коечного фонда в диспансере было 150 коек, и даже тогда все они были заполнены.
— Ваши пациенты, в основном, это кто?
—  Самый распространенный их возраст — от 30 до 50 лет. До 30 лет у человека много сдерживающих факторов — армия, учеба, начало семейной жизни, карьеры. Критический возраст — 40 лет, когда вроде чего-то уже достиг, и дети взрослые, можно  и расслабиться. Большинство поступают повторно. Растет число подростков и женщин, такого наплыва последних еще никогда не было. Детей, подростков стараемся в отделении не оставлять, ведь пример для подражания там не самый лучший. Ими занимаются подростковые наркологи, которые по возможности проводят лечение амбулаторно.
— Часто к вам обращаются за помощью бизнесмены, руководители разного уровня? Ведь выпивка у нас— одна из «составляющих» успешной работы.
— Обращаются и бизнесмены, и руководители, но их процент  невелик. К счастью, сегодня кодировка, лечение не считаются чем-то зазорным, как раньше, люди на это стали смотреть иначе.
— Какое лечение используется в вашем отделении?
— И медикаментозное, и психотерапевтическое.  Медикаментозная терапия включает в себя транквилизаторы (препараты, которые снижают возбуждение нервной системы, улучшают сон), препараты, улучшающие мозговое кровообращение, витаминотерапию, которая улучшает обменные процессы в организме, лечение соматических заболеваний. Ведь алкоголь для организма не проходит бесследно, у всех алкоголиков нарушены функции печени, поджелудочной железы и других органов. И 50% успеха — это психотерапия. Потому наших больных мы обязательно направляем к психиатрам, психотерапевтам. Зачастую я и сам выступаю в роли психотерапевта — выслушиваю, даю советы, обязательно беседую с родственниками пациентов.
— Лучше кодировки на сегодняшний день ничего нет?
— Кодировка — это психологическая или медикаментозная помощь человеку, который сам хочет вести трезвый образ жизни. До уровня Бога, увы, мы пока не поднялись. Нет врача, который может на 100 процентов гарантировать успех лечения.
— Какой эффект от лечения в вашем отделении? Много ли людей потом возвращаются к нормальной жизни?
— Примерно 70-80% пациентов, которые от нас уходят, год-полтора алкоголь не употребляют. А потом многие снова обращаются за помощью. Чтобы человек полностью избавился от психологической и физиологической зависимости, нужно не менее 3-5 лет полного исключения алкоголя. Только тогда информация в голове стирается. Ведь отмену алкоголя для самого пьющего можно сравнить с… гибелью близкого человека.  Это стресс, человек первое время страдает. Но через год информация в памяти немного стирается. А проходит еще год, два, появляется, к примеру, новая семья, дети, меняется окружение, и боль постепенно уходит. Точно так же и алкоголь
— Как вы относитесь к тому, что раньше ЛТП был практически в каждом городе, а сейчас их в большинстве закрыли?
— Считаю, что ЛТП — нормальное учреждение для изоляции больных на время, чтобы их родные и близкие восстановились и отдохнули. Но в целом они, конечно, проблему не решают. Ни для кого не секрет, что и в ЛТП люди находят что выпить. А лечения там практически никакого. И кто будет содержать ЛТП сегодня? Ведь больных нужно кормить, одевать, это же в хорошую копейку вылетает. Думаю, надо искать какие-то другие, более действенные способы борьбы с алкоголизмом.

«Я — за умеренное употребление алкоголя»
 — Александр Иванович, как долго нужно употреблять пиво, чтобы появилась зависимость?
— Многое зависит от индивидуальных особенностей организма. Но, как правило, если идет регулярное употребление пива по бутылочке в день, то зависимость наступает уже через месяц. Особенно это касается молодого неокрепшего организма.
— Какую роль в пристрастии к алкоголю имеет наследственность?
— Давно доказано, что алкоголизм — это заболевание, но никакой информации об его генетической передаче нет. Хотя процентов 80 наших пациентов имеют родителей, родственников, употребляющих алкоголь. Но, на мой взгляд, это не генетическая информация, это — обстановка, в которой человек живет. Так называемое родительское программирование. «Мои родители так жили, и я так буду жить».
— Вы — сторонник полного отказа от алкоголя, или умеренного его употребления?
— Вообще организм человека не запрограммирован на употребление алкоголя. Мы не сможем жить без сна, еды, воды, а без спиртного сможем. Конечно, спиртное в какой-то степени снимает стресс, расширяет сосуды. Но я, как врач, не могу всем посоветовать выпивать, потому что большинство наших людей не знает меры...
— А вы лично можете выпить?
— Я не трезвенник. Но я за разумное употребление алкоголя. Не умеешь себя контролировать, не пей. Посмотрите, в странах Европы, в Скандинавии употребление алкоголя на душу населения больше, чем у нас. Но у них нет наркологической службы в нашем понимании. Почему? Да потому что там другой менталитет, существует такое понятие, как «культура пития». Я бывал в Германии, других странах. Там на каждом шагу гаштеты, бары. Сколько раз наблюдал такую картину: собрались товарищи или бабушки-подружки. Сидят час, пьют бокал пива, слушают музыку, поют, в ладоши хлопают, общаются. Повеселились, разошлись. А как у нас отдыхают? После работы сложились, выпили в посадке, подошли к своему подъезду, там уже «товарищи» сидят, предлагают «сообразить на троих».
— И что ожидает наше общество в перспективе, на ваш взгляд?
— Если народ будет спиваться такими темпами, как последних лет 10-15, то, боюсь, перспективы весьма мрачные. Деградация общества идет большими темпами. Почему говорят, что все проблемы (туберкулез, сифилис, гонорея, алкоголизм и прочее) начинаются там, где общество экономически слабое. Да потому что у людей нет занятости, возможности заработать. На экспертизу к нам, в основном, привозят людей неработающих. Его сократили, нечем заняться, впереди — безысходность. Вот  и идет человек в магазин за бутылкой.

«Люблю путешествовать»
— Александр Иванович, интересно, вы, как специалист, можете с первого взгляда определить, пьян человек или нет?
— Спиртное каждый переносит по-разному. Если человек незнакомый, могу только по виду определить, пьян он или нет. А вот своих близких безошибочно «вижу насквозь» — чего выпили, сколько и как давно.
— Наверное, трудно им с вами приходится…  А как вы расслабляетесь, чем любите заняться в свободное время?
— Очень люблю путешествовать. Каждый год езжу к приятелю в Германию. С ним бывали в Италии, Чехии, Австрии, Прибалтике. В сентябре ко мне приедут гости, мы планируем организовать тур по старым городам Беларуси — Полоцк, Новополоцк, Витебск. Орша, Новогрудок…

НАША АНКЕТА
Кто вы по знаку Зодиака?
— Стрелец.
Ваш любимый цвет?
— Спокойные тона — бежевый, розовый.
Любимое блюдо?
— Картофель в любых видах.
Что предпочитаете выпить?
— В зависимости от обстановки. Если в Германии в кафе сижу — пью пиво или вино, иначе меня не поймут. Если брат приехал или сосед зашел, могу выпить нормальной водки типа «Бульбашъ».
Ваше любимое животное?
— Собака. У меня дома живет маленькая собачка Жужа, помесь пинчера и терьера. Конечно, в квартире держать животных не очень удобно. Но мне от бабушки остался по наследству домик на Форштадте, мечтаю навести в нем порядок и жить там.
Какую музыку любите слушать?
— Больше — советскую эстраду. Нравится, к примеру, «Ария».
Фильмы, которые вам запомнились?
— Советская классика — «Белое солнце пустыни»,  «Золотой теленок», «12 стульев» и так далее.
Какие книги любите читать?
— На работе хватает психологической нагрузки, потому на отдыхе читаю что-нибудь легкое, к примеру, современные детективы.
Верите ли в жизнь после смерти?
— В таком понятии, как сейчас мы живем, не верю. Но, думаю, что-то после человека остается духовное.
Где бы вы хотели побывать?
— Везде, где не был. Юг я уже видел, мечтаю в Скандинавских странах побывать.

Ирина РЯБОВА.
Фото автора и из личного архива героя материала.