ГлавнаяОбратная связьКарта сайта

Композитор Игорь Лученок:
«Бобруйск — родина моей мамы»

С всемирно известным композитором Игорем Михайловичем Лученком мы встретились во время его недавнего приезда в Бобруйск. Во вторник, 9 июня, в клубе ОАО «Бобруйскагромаш» состоялся авторский концерт народного артиста СССР и Беларуси. Он был организован по инициативе бобруйчанки Галины Ивановны Крук, многолетней поклонницы творчества и друга известного композитора.
Игорь Михайлович нашел время и для читателей «Вечерки», ответив на наши вопросы.

Кратко о нашем госте
Родился: 6 августа 1938 года в Минске.
Учился: в музыкальной школе при консерватории, в Белорусской, Ленинградской, Московской  государственных консерваториях.
Работал: артистом Белгосфилармонии (в 14 лет!), преподавателем Гомельского музыкального училища, преподавателем и ректором Белорусской государственной консерватории,с 1980 г.-- председателем Белорусского союза композиторов.
Достижения: имеет звания народного артиста СССР и Беларуси, заслуженного деятеля культуры Польши, лауреата Государственной премии и премии Ленинского комсомола. Профессор, доктор наук (музыкальное искусство), почетный гражданин города-героя Минска, городов Сальска, Марьиной Горки. Избирался депутатом Верховных советов СССР и Беларуси. Имеет награды: ордена Франциска Скорины, «Знак Почета», медали.
Семейное положение: жена Саша — преподаватель музучилища, есть сын, дочь и внук.
«Мама в Бобруйске окончила гимназию»  
— Игорь Михайлович, вы неоднократно бываете в Бобруйске. Что для вас значит наш город?
— С радостью бываю в Бобруйске, ведь это родина моей мамы, Александры Герасимовны Жук. Она из известного дворянского рода. Архивисты Национального исторического архива Беларуси составили семейное древо Жуков. Оказалось, носители этой фамилии — древний дворянский род, известный со средних веков. 305 семей Жуков имели один и тот же родовой герб. (Генеалогическое древо семьи Жук, как и Лученков, можно увидеть в книге-биографии Игоря Лученка «Басанож па зорках», написанной Владимиром Липским — прим. авт.). Как вспоминала тетя Тамара, их дед и отец имели землю под Бобруйском, в Кривом Крюке. Жизнь такая сложная, что иногда сожалеешь о том, что не сделал. Мне очень больно, что при жизни мамы я в Бобруйск не приезжал. Вот поэтому в последние годы хочу восполнить этот пробел. Все ближайшие мамины родственники умерли, недавно не стало и тети Тамары. Мама в Бобруйске окончила гимназию (она размещалась в здании нынешней Славянской гимназии — прим. авт.), затем Белгосуниверситет, была учительницей химии и биологии.
— Вы сказали, что родились в Минске. Но почему в некоторых источниках указывается, что место вашего рождения — Марьина Горка?
— Как я мог родиться в Марьиной Горке, когда мы приехали туда после войны? Я родился действительно в Минске, и мне было всего 38 дней, когда родители переехали из столицы в Могилев. А потом уже — в Марьину Горку...
— А где вы жили в войну?
— В начале войны мама со мной и сестрой Ларисой эвакуировалась в Ростовскую область, сначала на хутор Бакланово, в станицу Морозовскую, а затем в город Сальск, куда нас перевез папа. Он был военным врачом, получал паек, и мы выжили. Мы там пробыли до лета 1946 года. Сальск, кстати — родина Буденного, в нем я окончил первый класс школы. Сейчас я — почетный гражданин этого города, бываю в нем часто.
«Отец хотел, чтобы я стал «музыкантиком»
— От кого ваша необыкновенная музыкальность — от папы или мамы?
— Папа великолепно играл на скрипке, хотя был самоучкой. Пять лет работал в театре Голубка,  первого народного артиста Беларуси, впоследствии репрессированного и расстрелянного. Затем после рабфака окончил мединститут, ибо в театральной труппе было опасно оставаться, в воздухе уже пахло 37-м годом. А еще моя мама Александра, с которой папа Михаил познакомился во время гастролей в Крупском районе, хотела, чтобы ее будущий муж имел «хорошую профессию». После мединститута папу направили работать в Могилев, в психлечебницу. Но он никогда не расставался со скрипкой, и меня приучил играть на ней.
— А как рождались и рождаются ваши мелодии?
— Белорусская культура, и музыкальная в том числе, дала мне воодушевление к творчеству. Отец все время хотел, чтобы я стал «музыкантиком», поэтому определил меня в музыкальную школу. Это было и мое желание. Ведь в консерватории я занимался сразу на двух факультетах. Это что-то значит — пройти три консерватории, школу таких известных композиторов, как Шостакович, Хренников. А до них — уроки белорусских композиторов Анатолия Богатырева, Владимира Оловникова, Евгения Тикоцкого, Григория Ширмы, Геннадия Цитовича, Николая Аладова, ленинградского профессора Вадима Солмонова…
Рождение мелодии — это тайна от Бога. Никакие университеты не могут этому научить, хотя я и написал по этой теме научный труд. Мелодия — это продукт духовного опыта творца.
— А помните свой первый авторский вечер?
— А как же! Он состоялся спустя пять лет после аспирантуры в Колонном зале Дома Союзов в 1975 году. Мои песни исполняли звезды всесоюзной и белорусской эстрады — Мария Пахоменко, Виктор Вуячич, Виктор Стрельченя, Галина Ненашева, Валерий Кучинский, Анатолий Подгайский, Тамара Раевская, ансамбль «Песняры» во главе с Владимиром Мулявиным. В вечере участвовали поэты Лев Ошанин, Николай Добронравов, композиторы Александра Пахмутова, Марк Фрадкин…
«У нас попса процветает»
— Хорошая песня — это сплав поэзии и музыки. Как вы подбираете стихи для песни?
— Это трудный процесс, иногда долго ищешь нужные слова. А другой раз, быстро. Вот, помню, под впечатлением рассказа ветерана о том, что, когда он пришел домой с войны, то узнал о расстреле жены и дочери, я написал я музыку песни «Память сердца». А слов нет! Поделился с моим другом, фронтовым поэтом Михаилом Ясеней, к сожалению, его уже нет. И тот написал прекрасные стихи к музыке. А вот песня «Если бы камни могли говорить…» имеет другую историю. Были мы на каком-то семинаре вместе с Робертом Рождественским. А скоро намечалось открытие мемориала в Бресте, подумали: хорошо бы написать песню к этому событию. Роберт загорелся идеей и на второй день принес мне стихотворение. А когда песня была исполнена, Петр Миронович Машеров поблагодарил меня и сказал: «Может, дать тебе путевку в санаторий?».
— Как вы познакомились с Иосифом Кобзоном?
— К 50-летию Октябрьской революции в Москве проходил Всесоюзный конкурс на лучшее исполнение советской песни. Возглавлял его народный артист СССР Леонид Утесов. Прозвучали 70 песен в исполнении 27 певцов. Победила «Песня сердца», написанная мною на слова фронтового поэта Михаила Ясеня, исполненная Виктором Вуячичем. А песня Иосифа Кобзона «Атомный век» получила вторую премию. Кобзон искренне поздравил меня с успехом. С тех пор и дружим. Когда он приезжает в Минск, то говорит: «Поехали к Вите». И мы едем на кладбище, на могилу Вуячича, к Мулявину и Машерову.
— Знаю, что накануне этого Дня Победы вы ездили в Вену. Чем была вызвана эта поездка?
— У меня много песен о войне — «Май сорок пятого», «Память сердца», «Хатынь»... В начале года посольства России и Беларуси пригласили меня в поездку в Вену. Кстати, там я не был. И мы вместе с певцом Провалинским 7-10 мая были в Вене. 8 мая дали концерт, на котором присутствовали сотрудники русского, белорусского, украинского посольств, австрийцы. Побывали на могилах Бетховена, Штрауса, Моцарта. У нас попса процветает, а у австрийцев, воспитанных на произведениях этих великих композиторов, совсем другое отношение к попсе, они не признают ее.
«С Петром Елфимовым дружу»
— Кстати, Игорь Михайлович, а за таким песенным конкурсом, как «Евровидение», вы следили? Как относитесь к выступлению на нем нашего Петра Елфимова?
— Конечно, молодым певцам нужно где-то испытывать свои силы. С Петром Елфимовым дружу. Петр — хороший певец, но это же конкурс. И на нем бывает много несправедливостей. Несколько лет назад был конкурс в Минске, и за мою песню «Майский вальс» поставили 3. Ну и что, такое бывает. К сожалению, звезд не может быть много в одной стране. Как и в спорте.
— Каких молодые исполнителей вы бы выделили сегодня? Исполняют ли они ваши песни?
— Я могу назвать многих. В прошлом году у меня были творческие вечера в Москве, Минске,  Витебске. Там много молодых исполнителей выступало. Вижу большое творческое будущее у Полины Ласкиной, Галины Галенды, Вячеслава Статкевича…
— Что вы, как первый его организатор, скажете сегодня о фестивале «Славянский базар» в Витебске? Собираетесь ли в этом году принять в нем участие?
— В польском городе Зелена Гура в те годы проводился фестиваль советской песни. Я был членом его жюри. И предложил тогда проводить фестиваль польской песни в Витебске. Предложение было принято, и в 1988 году в Витебске собрались певцы со всех республик Советского Союза. Но после известных событий фестиваль в Зелена Гуре закрылся. И наш бы фестиваль заглох, но мы придумали ему новое название — «Славянский базар». Когда в нем стали веять нотки коммерческой бездуховности, мне пришлось с друзьями-единомышленниками «повоевать», и президент Беларуси взял проведение праздника под свой патронаж. Каждый год бываю на «Славянском базаре», членом фестиваля надеюсь быть и в этом году. К слову, в прошлом году на «Славянском базаре» состоялся мой творческий вечер. Так что связи у нас с Витебском тесные.
— Знаем, что вы были дружны с Владимиром Мулявиным. А как относитесь к тому, что сегодня традиции того славного коллектива «Песняров» продолжают две группы — государственный ансамбль «Песняры» и «Белорусские песняры»? Какие вам ближе?
— На этот вопрос можно не отвечать. Я дружил с Мулявином, и мы создали с ним 26 произведений, не считая работы «Песняров». Мулявин был личностью. Русский человек, который белорусскую народную песню вынес за океан. «Ён не падобны ни на каго. Яго талент пацалаваў сам Бог». Когда-то он так сказал обо мне. А я бы сказал эти слова в адрес Мулявина.
— Так они верны в обоих случаях.
— Конечно, без божьей искорки творческий человек не состоится. Но известность сама по себе не приходит. Нужен труд, труд каторжный...
«Не могу пошлость писать, совесть не позволяет»
— Чувствуете ли вы себя сегодня, как композитор, востребованным, когда попса, как вы говорите, «процветает»?
— Конечно, я востребован. Но не могу пошлость писать, совесть не позволяет.
— Чувствуете ли влияние мирового финансового кризиса на свои дела?
— Конечно, это везде чувствуется, всеми.
— В середине 1980-х годов вместе с «Верасами» вы часто выступали перед студентами в общежитиях. Помните ли то время? Тогдашние студенты помнят.
— Конечно, помню. Иной раз с трудом нас пропускали в общагу, да и сейчас иногда такое бывает (улыбается)...
— Игорь Михайлович, подсчитано, что вами написано более 400 песен. Какая из них самая любимая?
— Все песни мне дороги, как для матери ее дети. Но… Все же самыми любимыми, дорогими, признаюсь, стали песни «Бярозка» и «Свiтанак».
«Стараюсь быть всегда в движении»
— Вас многие знают и как человека, влюбленного в спорт. Вы даже десять лет возглавляли Федерацию Беларуси по тяжелой атлетике?
— Для меня избрание председателем этой Федерации было неожиданным. Спортом занимался с юности, но — легкой атлетикой. Тренировался у известного тренера Давида Семеновича Глейбермана. На юношеском первенстве Минска в 1955 году даже стал вторым в спортивной ходьбе на 5 километров. И сейчас стараюсь быть всегда в движении. Наверное, эту любовь к спорту заметили штангисты…
— Одно время вы активно пошли в политику, став депутатом Верховного Совета СССР, инициировав создание партии труда и справедливости…
— В большую политику я пошел, думая, что таким способом можно помочь культуре и искусству. Тогда депутатом от профсоюзов был и Иосиф Кобзон, вдвоем мы представляли в Верховном Совете СССР искусство. Но теперь я понял: моя политика — это музыка.
— Вот уже 29 лет вы возглавляете Союз композиторов Беларуси и много сделали на этом поприще. Например, про вас известно, что вы помогли более 130 творческим работникам получить жилье. О чем мечтаете сегодня как председатель Союза?
— Очень хочется, чтобы у нас был Дом музыки.
— Игорь Михайлович, вы — один из самых плодотворных композиторов. Ваши песни звучат по телевидению и радио, исполняются на концертах. Вы, наверное — богатый человек?
— Смеетесь! Как-то был у Ротару, так у нее своя студия. Да и у других тоже есть. У меня — ни студии, ни мобильного телефона. У нас неэффективно, не так, как в Японии и других странах, защищается интеллектуальная собственность. Исполнять исполняют, а платить и не собираются. Так что до богатства тут далеко…
 
Александр ДЕМИДОВИЧ.
Фото Дмитрия МЯКИНА и из личного архива И. М. Лученка.

Наша анкета
Кто вы по знаку Зодиака?
— Лев.
Ваш любимый цвет?
— Люблю тихие тона.
Ваше любимое блюдо?
— Винегрет.
Что любите выпить?
— Сухое, чуть красное вино. Какое любил Сталин.
Ваше любимое животное?
— Люблю все живое: собак, мышей, лошадей и пр.
Какую музыку любите слушать?
— Классическую. На ней воспитан, мама любила произведения Баха, отец — полонез Огинского.
Фильмы, которые вам запомнились?
— Лучшие советские («Тихий Дон», «Белые росы», «Судьба человека», «Любовь земная» и др.).
Какие книги любите читать?
— Политические. Я же много лет был членом ЦК комсомола.
— Верите в жизнь после смерти?
— Не верю. Хотя всегда посещаю храмы, где бы, в какой стране не бывал, ведь это духовно обогащает.
Где бы вы хотели побывать?
— Как ни странно, в Карелии, в городе Сортавала, где есть Дом композитора и где дача Маннергейма и линия его имени. И на Кубе, хотя я уже трижды там был.

 


23/06/09 | просмотров: 3883 | Комментировать

© 2006-2024, bobruisk.org