В те горячие июньские дни в окружение под нашим городом попала 40-тысячная группировка немцев, и немногим удалось вырваться из бобруйского «котла». Бои были жестокими, особенно в районе деревни Щатково, у моста через Березину. Этот деревянный мост фашисты подожгли, чтобы не дать переправиться нашим войскам, но местные жители, в основном женщины, не дали ему сгореть. Деревня была буквально устлана трупами вражеских вояк, которые, как правило, в пьяном виде пытались контратаковать и вырваться из окружения. Старожилы Щатково помнят, как на лошадях вытягивали за деревню и зарывали убитых, потому что от смрада не было куда деваться. Тысячи немцев нашли могилы около деревни — в перелесках, окопах, воронках от бомб, котлованах.

Одну из таких могил, обрабатывая дачный участок, обнаружил бобруйчанин Иван Тикавый. В бывшем окопе на краю огорода он нашел останки немецкого солдата или офицера. Рядом с костями и пробитым черепом лежали круглый жетон (10 JR 87 38 0), патрон и гильза от немецкого автомата, обломок пластмассовой расчески, стекла очков (человек страдал близорукостью), две советские монеты, 1935 и 1940 годов выпуска. В окопе Иван обнаружил также проржавевший карабин без приклада и штык от русской винтовки.

О том, что на огороде захоронен немец, Ваня знал давно, от бабушки. Более детально об этом рассказала соседка Тикавого — 77-летняя Анастасия Романовна Шикуть:

— В этом доме жила моя свекровь, Агафья Титовна. Она, когда мы собирались строить баню, предупредила, чтобы не ставили ее на месте окопа, потому что там похоронен немец. Так мы и сделали с покойным мужем, бывшим партизаном Николаем Спиридоновичем. Возле могилы росла сирень, но раскапывать захоронение никто не собирался. А немец, по словам свекрови, умер от ранения. 29 июня через деревню наши конвоиры гнали колонну пленных. Один из них был ранен, присел на лавочку напротив нашего дома и умер. Пленных погнали дальше, а немца закопали в окопе жители деревни…

Таких безымянных могил в окрестностях Щатково множество. У погибших в бобруйском «котле» наверняка есть родственники в Германии. Конечно, нашествие фашистов на нашу страну ассоциируется со злодеяниями. У автора этих строк в 1941-м под Минском погиб дед Степан Артемов, и в архивах я не нашел сведений о нем. В Чаусском районе, откуда я родом, при отступлении гитлеровцы хотели сжечь жителей деревни, в том числе моих мать и отца, спасла их лишь чистая случайность. Но, как бы там ни было, время стирает и злобу, и многое другое, чего не хочется помнить. Большинству немцев нынешнего поколения минувшая война также представляется кошмаром, в который были втянуты их деды и отцы. Тем не менее, память о погибших на Восточном фронте родственниках они хотели бы сохранить, найти их могилы, ухаживать за ними. Многие люди, особенно пережившие войну, высказываются против того, чтобы на нашей земле были немецкие кладбища. Лично я их поддерживаю: возможно, наши дети и внуки не столь остро будут воспринимать трагедию минувшей бойни. Но…

Александр УДОДОВ.

Фото Валентина СЫСОЯ.