Иди и смотри!

Для тех, кто не спит в чемодане

Цветы и поздравления с открытием выставки в Бобруйске за Галину Левину принимал ее отец, заслуженный архитектор Беларуси, один из авторов мемориального комплекса «Хатынь» Леонид Левин.

Один из рисунков Галины Левиной — автора мемориального знака на аллее праведников и памятника жертвам бобруйского гетто.

Раньше столько евреев сразу и не в синагоге можно было увидеть разве что на легендарной «бирже». Старожилы помнят, а маленьким поясню: в семидесятые годы, когда еще Социалка не была рассечена площадью Победы, «биржей» в Бобруйске назывался пятачок возле танка Бахарова, где собирались повидать друг друга и посудачить за жизнь коренные бобруйчане. Сегодня эти сборы чаще всего происходят на разных культурных мероприятиях. Таких, например, как открытие выставки «Мой багаж — улицы, улицы…» белорусского архитектора Галины Левиной, что было в минувшую пятницу.

«Галина Левина родилась в Минске в семье архитекторов. Летом. Любит путешествовать. Может быть, потому, что в детстве у нее не было кроватки, и она долгое время спала в чемодане», — узнаем мы из красочного плакатика, вывешенного на входе в выставочный зал. Странно, не правда ли? Особенно этот чемодан… Впрочем, тайна его раскроется позже.

На открытии выставки самой Галины не было — художница сейчас путешествует по морям. Зато из Минска приехал ее отец — заслуженный архитектор Беларуси, один из авторов мемориального комплекса «Хатынь» Леонид Левин. О творчестве дочери он сказал коротко, но с теплотой:

— Галя — человек самостоятельный. Все, что я мог ей дать, я дал. Они впитала это и переварила через свою культуру. У нее нет больших работ, она делает все скромно, на ходу, но этот ее ход очень внимательный, очень поэтичный.

Поэтичный взгляд на мир Галине прививался с детства: «Я привлек ее к рисованию, когда ей было шесть лет. Мы ездили по Прибалтике и рисовали, рисовали…». Вот откуда у чемодана-то ручки растут!

Несмотря на столичное происхождение Галина Левина для Бобруйска — все равно, что Михаил Шемякин для Москвы. Пафосные монументы типа «коня Романовского» или «собачьей горки» — удел помпезных мужиков с замашками Церетели. А работы Галины — мемориальный знак на аллее праведников и памятник жертвам бобруйского гетто — скромны и интеллигенты.

— Она уже наша, бобруйчанка. Больше, чем Галина, из минчан никто для нашего города не сделал, — заметил председатель бобруйской еврейской общины Леонид Рубинштейн. Выставка минской художницы была организована во многом благодаря усилиям этой общины.

Левин-старший, являющийся по совместительству председателем Союза белорусских еврейских общин, в долгу не остался:

— Мы говорим Бобруйск — подразумеваем Леонид Аронович, — признался он, глядя на Рубинштейна, а собравшейся публике посоветовал: «Вы запоминайте улицы, по которым он ходит. Мы попросим Галю, чтобы она их зарисовала».

Редактор глусcкой газеты «Радзiма» Наум Сандомирский, также приехавший на открытие выставки, заверил Леонида Менделевича, что если ему удастся пробить в Глуске памятник на месте расстрела евреев, в качестве его автора он видит именно Галю.

Впрочем, творчество Галины Левиной — это не только эскизы памятников. Рисунки, выполненные на маленьких — меньше тетрадного листа — бумажных полотнах, уводят нас в мир еврейских местечек и европейских столиц, современной архитектуры и древних строений. Собственно, работы эти — не что иное, как путевые зарисовки художника, который с детства «спал в чемодане». Арки Иерусалима и башни Страсбурга, улочки Натании и Турина, еврейские кладбища и улочки на закате, дома и дороги, дороги и дома… Маленький экскурс вокруг света для тех, кто в чемоданах не спит.

Некоторые работы, почти в китайской традиции, дополнены поэтическими (у Галины изданы три сборника стихов) надписями. «Это мир, когда туман и листья подметают метлы», — читаем мы, и утренний город на маленьком рисунке становится еще трогательнее.

Дмитрий РАСТАЕВ.

Фото Дмитрия МЯКИНА.