Обама, наконец, получил свою войну

[Зяма]

Барак Обама занял твердую позицию в отношении ливийского диктатора Муаммара Каддафи, произнеся одну из самых жестких речей за весь срок своего президентства. Для Обамы угроза нанесения воздушного удара против Ливии стала поворотным пунктом. Прежде миролюбивый президент США, наконец, получил войну, которая стала делом его рук.

Президент США Барак Обама взял новый тон. Тон, который был немыслим, когда он баллотировался в президенты, выступив в роли кандидата мира, отвергающего воинственную политику своего предшественника и стремящегося иметь с ним как можно меньше общего. Но теперь он - президент и главнокомандующий. И теперь у него есть собственная война.

В пятницу днем Обама появился в Восточном зале Белого дома и произнес там речь: одну из самых коротких, но и одну из самых жестких речей за все время своего президентства. Это не было открытое объявление войны – слово «война» вообще не было упомянуто. Но речь президента стала кульминацией недели, за которую пацифисты превратились в отъявленных вояк. В конце этой недели сам Обама впервые отправил американские войска на новый дальний фронт. Он сделал это с крайней неохотой, но с пониманием неизбежности такого решения.

Это было одним из решающих моментов во все еще свежем президентстве Обамы.


Как «продать» войну американскому народу

Во время своей речи Обама кратко подытожил, как развивалась ситуация, отчасти для той части американской аудитории, которая ранее мало уделяла внимания ситуации в Ливии. Он описал, как Каддафи реагировал на продемократические протесты «железным кулаком»: «Вместо проявления уважения к правам собственного народа, Каддафи предпочел путь грубого подавления»; Обама описал и длинную историю реакций международного сообщества на поведение Каддафи – санкции эмбарго на продажу оружия и неоднократные повторные предупреждения.

Затем наступила самая важная часть его речи: почему США следует вмешаться. «Вот почему это так важно для нас сейчас, - заявил Обама, невольно впадая в тон учителя математики, объясняющего задачу студентам. – Могут остаться без ответа обращения ливийского народа с просьбами о помощи. Могут оказаться в небрежении демократические ценности, которые мы отстаиваем. И более того, слова международного сообщества могут оказаться пустыми словами». Иными словами, Америка готова вступить в войну в связи с озабоченностью всеми этими вопросами.

Обама вполне мог бы произнести похожие слова в Белом доме и раньше, когда он впервые подытожил перед лицом самых важных представителей и сенаторов подробности возможного развертывания сил ООН. В этой аудитории были как сторонники вмешательства США, например, Джон Керри (John Kerry), Джо Либерман (Joe Lieberman) и Джон МакКейн (John McCain), так и его противники, например Дик Лугар (Dick Lugar).

Одобрения акции США конгрессом не требуется, поскольку это не было официальным объявлением войны. Однако вполне возможно проведение символического голосования. Тогда, вероятно, начнут обнаруживаться расхождения во мнениях внутри Вашингтона.

Первые трещины проявились уже в пятницу. «Все это не имеет никакого смысла», - написал обозреватель Эндрю Салливэн (Andrew Sullivan) в своем блоге для The Atlantic. Каддафи не представляет угрозы для США, доказывает Эндрю и добавляет, что «даже самые добропорядочные неоконсерваторы» не подталкивают к проведению военных акций по столь ничтожному поводу. Салливэн также осудил «имперское правление, к которому склонился ныне президент Обама, в большей мере, чем даже Буш».