- Меня пригласил Берия. Я шел, мысленно сообщая охране: "Я - Берия, я - Берия". Разве кто-то решится остановить самого товарища Берия?
- А ты и в самом деле опасный человек, Лаврентий прав. У меня из-за тебя неприятности с Гитлером. Ты вещал перед военными, мол, вижу, как советские танки въезжают в Берлин. А германское посольство послало протест - мы ведь союзники... Ты что, и в самом деле считаешь, что мы будем воевать с Германией?
- Да, и очень скоро, товарищ Сталин.
- Тебя послал Черчилль. Это он и вы, евреи, хотите войны.
- Война неизбежна. И начнется она в последней декаде июня.
- Ошибешься - ответишь головой. Можешь идти, да и не смей больше вещать. Запрещаю.
Война началась 22 июня 1941 года. Сталин был в прострации. К нему никого не допускали. И тогда Мессинг пришел к нему сам, без вызова.
К началу июля ему удалось привести вождя в чувство, и тот обратился к народу по радио. А Мессинг уехал из Москвы - подальше от тирана. Он выступал в тылу и на фронтах, имя его то и дело мелькало в газетах. Встречался ли он со Сталиным, пользовал ли вождя в то время - мне неизвестно. Знаю, что Сталин благоволил к Мессингу: когда на деньги Мессинга был построен истребитель, вождь послал ему телеграмму.
Все это время Мессинг старался "не возникать", то есть не заниматься предсказаниями, тем более - на публике. Но летом 1943 года он изменил своему слову.
Известно, что сталинский атисемитизм начал сказываться не после окончания войны, а в самом ее разгаре. Евреев-офицеров стали увольнять из армии, отправлять в тюрьмы. Сталин считал их всех агентами США. И хотя Америка была тогда союзником, диктатора обуревала идея, что американцы собираются высадить войска в районе Норильска и с помощью многочисленных узников ГУЛАГа захватить этот богатый ископаемыми район. И следуя этой параноидальной идее, он приказал продлить железную дорогу, идущую из центра к Печоре, до полуострова Таймыр. Для этого ему нужны были новые миллионы строителей. Проблему эту он собирался решить, отправив на Север сотни тысяч людей, заодно уничтожив весь еврейский народ.
Об этих планах рассказал мне Семен Подкаминер, полковник НКВД Ленинградского фронта. Знал об этом, разумеется, и Мессинг. Вот почему, вызвав на себя гнев Сталина, он публично заявил в театре "Красный факел" Новосибирска, что война окончится победой весной 1945 года. При одном, однако, условии, о котором он скажет только лично Сталину.
Сталин тут же вызвал Мессинга в Москву:
- Я же запретил тебе вещать. И потом - мы только что разбили немцев под Курском и Орлом, а ты говоришь, что война продлится еще целых два года.
- Возможно, и дольше. Но это зависит от вас. Оставьте планы со строительством дороги на Таймыр. И все, что связано с ними.
- Ты чей агент? - спросил Сталин, беря Мессинга за горло. - Гитлера или Черчилля?
- Берите выше. Его. Мне был голос - спасти мой народ. И вам помочь в конце вашей жизни. Когда вы останетесь один, без друзей, без врачей.
*
Он пришел к Сталину десять лет спустя, когда, после ареста еврейских врачей, Сталин лишил себя медицинской помощи.
Было время бешеного разгула антисемитизма. Вождь в преддверье смерти приступил к "окончательному решению еврейского вопроса". Спасти российских евреев могла лишь смерть тирана. И вот 5 марта, на еврейский праздник Пурим, пришел "великий сдох".
Скоропостижная кончина тирана все еще остается загадкой. Отчего скончался здоровый человек, никогда не лечившийся и незадолго до смерти побывавший в парной? Известно, что он пьянствовал с членами Политбюро, затем заперся в одной из комнат, куда никому не было входа. А когда его нашли, он был уже при смерти.
До меня дошел рассказ Вольфа Мессинга о кончине Сталина.
- За своих просишь, за евреев. Все вы - враги народа. Вас ждет одна и та же судьба. И тебя, ***, тоже. Ах, да, ты же предсказываешь будущее. Ты знаешь, когда ты умрешь?
|