|
В теории заговоров обычно есть зерно полуправды, поскольку группы влияния реально существуют. Свои интересы имеются у политиков, бизнесменов, масс-медиа (которые, впрочем, только обслуживают публику), а в Вашингтоне вполне открыто действует еврейское лобби, а также армянское, польское, промышленное, медицинское, экологическое и бог весть еще какое. Просто никто из них не правит миром.
Проблема с теорией заговора — в ее примитивности. Ходом жизни у конспирологов управляют только конкретные люди, все остальное мироздание, живое и неживое, в расчет не берется. Это хорошо видно на свином гриппе или потеплении: можно как угодно относиться к фармацевтическому или промышленному лобби, но вирусы по свету распространяются независимо от лоббистов, и индустриальное загрязнение тоже реально, причем его нельзя недооценивать (в Тихом океане существует плавучий остров из мусора площадью вдвое больше Техаса). Однако
в конспирологии миром правит человек, и вопрос «что происходит» подменяется на «кому выгодно», хотя чаще всего это столь же уместно, как спрашивать, кто подстроил смену времен года.
Все это не досужие размышления. Теория заговора — метапроблема, которая не дает решать другие глобальные проблемы, утверждая, что их просто не существует, а есть только козни евреев или американцев. Иногда результат можно наблюдать наглядно: например, Табо Мбеки, президент ЮАР в 2000-е годы, считал, что СПИД — выдумка западных врачей, и бороться с ним не надо. По оценкам экспертов, это стоило жизни 365 тысячам африканцев. НСДАП пылко боролась с ***омасонским заговором, и результаты пришлось разбирать на Нюрнбергском процессе. Но это простые примеры, обычно закономерности гораздо сложнее, а значит, дают возможность играть логикой. Мальдивы и Тувалу уже уходят под воду и могут потонуть к 2100 году, но скептики по-прежнему заявляют, что это не следствие изменения климата, вызванного беспрецедентным ростом промышленности, а просто совпадение, на котором наживаются промышленники.
Хуже всего, что против конспирологической эпидемии нет четких рецептов. Надеяться можно только на упорное просвещение — такое же, как, например, при борьбе с расизмом.
|