Гражданин мира в Бобруйске

Гл. реж. Томского обл. театра др. Юрий Пахомов.

Знакомьтесь: Юрий Пахомов, главный режиссер Томского областного театра драмы.
Сегодня, 28 февраля, а также 2 и 3 марта в нашем театре состоится премьера комедии Мольера «Тартюф» в постановке Юрия Пахомова.
 
Родился: в 1959 году в Челябинске.
Учился: в Ярославском театральном училище; на актерском факультете московского ГИТИСа; в 1990-92 гг. в Москве на Высших режиссерских курсах у Романа Виктюка.
Работал: актером и главным режиссером Львовского театра Советской Армии; главным режиссером Томского ТЮЗа; главным режиссером Алтайского государственного краевого театра драмы в Барнауле; последние 6 театральных сезонов возглавляет Томский областной театр драмы.
Семья: жена Татьяна работает актрисой в театре, руководимом мужем; старшая дочь Ксения живет с семьей в Израиле; младшая Полина оканчивает школу и собирается поступать на продюсерский факультет ГИТИСа. 

О добре и зле
— Юрий Алексеевич, расскажите, пожалуйста, что вас занесло в такую глухую театральную провинцию, как Бобруйск?
— Я не совсем согласен с такой постановкой вопроса. Провинция ведь определяется не по географическому принципу, она — в голове. Мы с вами можем сидеть в столице и при этом быть жуткими провинциалами. И в Москве ведь есть совершенно провинциальные театры… А занесло меня сюда благодаря связям. Все очень просто: актриса вашего театра Наташа Кашпур — моя сокурсница по ГИТИСу. Перед этим мои сокурсники по ГИТИСу из Витебска пригласили меня в местный академический театр имени Якуба Коласа. Я там сделал четыре постановки, а уже затем получил приглашение из Бобруйска. Я люблю свою профессию, она мне приносит удовольствие. И для меня безразлично, где ставить: в Бобруйске, Томске или Ганновере.
— У вас был опыт работы в дальнем зарубежье?
— Да, я делал спектакль в Норвегии. В Королевском театре Осло ставил Теннеси Уильямса… Недавно своих студентов я возил в Германию по обмену с Ганноверским театральным институтом. Там мне предложили годичный контракт, по которому я должен поставить два спектакля там и один — в Швейцарии. Однако я его не рассматривал, ведь на такой срок трудно оставить свой театр. Может быть, соглашусь на разовые постановки.
— Что вы знали о нашем городе до приезда в Бобруйск?
— Ничего, кроме того, что это хороший городок, где есть театр, в котором работает Наташа… Город понравился: ухоженный, чистый, хорошо ходит транспорт.
— Почему в Бобруйске ваш выбор пал на пьесу Мольера «Тартюф»?
— Я вез сюда пьесу, которая называется «Закат», по Бабелю. Однако мы не нашли в бобруйской труппе Менделя, 60-летнего мужика, в которого влюбляется молоденькая девочка. Тогда мы остановились на «Тартюфе» Мольера. Во-первых, это моя любимая пьеса, и я давно ее хотел поставить, а во-вторых, она очень хорошо разошлась на труппу. Тартюфа играет Сан Саныч (Парфенович — авт.), а Аргона — Николай Герасименя… Мольеру не давали ставить пьесу с тем финалом, который он написал. В нем побеждает зло, которое воплощается в образе Тартюфа. Тогда он вынужден был переписать финал, где король, который все видит, все знает, наказывает зло… Я вместо короля ввожу офицера, очень напоминающего Деда Мороза. Действие спектакля происходит накануне Нового года, все ожидают чуда, и в его образе это чудо реализуется. Ведь только в сказках добро побеждает зло, в жизни — все, как правило, наоборот. Потому что у зла много времени на то, чтобы делать зло — на интриги, сплетни, козни. Оно, в отличие от добра, которое созидает, ничем другим, кроме разрушения, не занимается. И разрушая, зло вылавливает для себя в мутной воде свою выгоду и какие-то бонусы.
— Вы с таким знанием дела об этом говорите, наверное, был личный опыт?
— В ТЮЗе у меня был конфликт с труппой, причем, возникший не из-за творческих разногласий, а из-за личных обид и претензий. Его затеял бывший главный режиссер, который на тот момент работал актером. Он начал там мутить воду, ну и намутил, что я взял и уехал в Барнаул. А заниматься разборками с ними, собираться в собрания, что-то кому-то доказывать... Очень жалко тратить жизнь на это! Я лучше за это время где-нибудь спектакль поставлю.
— Вы предпочитаете уйти от конфликтной ситуации?
— Вы знаете, я предпочитаю не бороться, а работать. Мне так это нравится, что все остальное рядом меркнет.

О труппе и классике
— Какой вы, человек со стороны, увидели ситуацию в бобруйском театре?
— У каждого коллективного организма, как и у каждого человека, существуют свои проблемы. Я думаю, что и в моем театре, в Томске, существуют проблемы. Другое дело — степень этих проблем и готовность организма бороться с болезнью… В Бобруйске я не вдаюсь в подробности, работаю себе и работаю. Но сам факт, что у руководства театра подвернулась возможность меня пригласить, и оно пригласило, говорит о том, что у него есть стремление как-то разрулить кризисную ситуацию (о которой, к слову, я ничего не знаю), произвести какое-то движение. Здесь я посмотрел только два спектакля, так как у меня обычно вечерами репетиции. Но те актеры, которые со мной работают, по-моему, вполне нормальные. Сложности есть, но они не криминальные. 
— Как вы относитесь к приглашению в театральные постановки эстрадных звезд? Недавно такой прецедент был в нашем театре с певицей Ириной Дорофеевой, газеты писали, что ваш учитель Роман Виктюк собирается пригласить в свой спектакль Аллу Пугачеву с Максимом Галкиным…
— О последнем я не слышал, но знаю, что у него играют и Образцова, и Шифрин. Он по этому пути уже давно идет… Я хорошо к этому отношусь. И вообще, в театре должны быть разные спектакли. Например, в том же Бобруйске существует различная публика. Нужно четко понимать, для кого ты делаешь спектакль.
— В таком случае, для кого вы ставите «Тартюфа»?
— «Тартюф», я считаю, предназначен для тех людей, которые приходят в театр не так часто. Это простая история, в ней нет ничего замысловатого. К тому же, это комедия, и в зрительном зале должно быть смешно. А то, что происходит в финале… Ну кто-то поймет, а кто-то — нет…

О Дедушке Виктюке и государстве
— Недавно по ТВ от Виктюка довелось услышать такую оценку театрального процесса: «С каждым годом все хуже и хуже. Общий уровень, к сожалению, приближается к массовой культуре, примитивизму, пошлости, цинизму и иронии». Вы согласны с этим?
— У меня к Дедушке очень сложное отношение. Я его обожаю, люблю. Это мой учитель. Он мне очень много дал в этой жизни, научил меня форме… Но эта его нетрадиционная сексуальная ориентация, о которой вы, наверное, слышали!.. Когда он стал говорить в своем спектакле, что любовь мужчины к мужчине — самое высшее, что есть на свете, то мне, честно говоря, эта мысль не очень нравится. Извините, но это ваши проблемы!.. В своих замечательных работах «Баттерфляй» и «Служанки» он воспевал квинтэссенцию любви и кричал: «Люди, любите друг друга!». И мне уже было не важно, кто там кого любит. Но когда появился такой спектакль, как «Рогатка», я себе сказал, что Дедушка «заканчивается»… Может быть. Что касается России, то проводимая сейчас политика такова, что государству не нужно искусство, театры, университеты. Оно пока мирится с этим, но лишь для того, чтобы это постепенно умирало. Бутылку водки — и все! Быдло пошло голосовать на выборы… Если они еще в театр будут ходить! А вдруг у него еще сознание какое-то проснется, зачем оно ему надо?!
— Вы полагаете, что в Беларуси ситуация обстоит иначе?
— Я думаю, что в Беларуси государству театр все-таки нужен. Другое дело, что в стране, может быть, денег не хватает… Я не думаю, что государство здесь будет закрывать театры, так как рассматривает его как идеологический фронт. Возможно, я ошибаюсь. Возможно, вы сейчас начнете швырять в меня компьютерами и кружками, но то, что ваше руководство не дало разворовать Беларусь — это здорово. Отношения у вас мне представляются более справедливыми и развернутыми в сторону человека. В России страну у граждан просто украли и поделили между кланами.
— Вы можете сравнить зарплаты актеров вашего театра и белорусских театров?
— Насколько я знаю, приблизительно одинаково — в районе трехсот долларов… А вот, например, государственная дотация в 50 тысяч долларов на постановку в Витебске такого спектакля, как «Нестерка», для моего Томского театра — просто фантастика.
— Отчего вы сменили актерскую профессию на режиссерскую?
— Когда я приходил на репетиции, меня раздражало то, что режиссер не готов, не знает, что делать с пьесой, не может ничего сказать. Меня это, как человека ответственного, очень бесило. И я подумал: ведь я знаю больше его, возьму-ка, и поставлю сам.
— Допускаете ли вы иную, нежели ваша, актерскую трактовку роли?
— Допускаю, но только в том спектакле, который он поставит где-то в другом месте. Режиссер для того и существует, чтобы объединить всех одним замыслом. Ведь у вас одно видение, у него — другое... Если каждый актер будет играть свое видение, то будет хаос. Ведь главное в профессии режиссера — это диктат, и вообще, театр — это диктатура.

Наша анкета
Кто вы по знаку Зодиака?
— Телец. Свинья.
Ваша любимая книга?
— Книга величайшего итальянского режиссера Джорджа Стреллера «Театр для людей».
Ваше любимое время года?
— Золотая осень с ее многоцветьем.
Любимый праздник?
— Новый год.
Любимое животное?
— Собака. У нас была немецкая гладкошерстная легавая, но умерла. Понимаю, что надо брать кого-то, но пока не могу. Она была, как член семьи.
Ваш идеал женщины?
— Хорошая! Качества? Которая не стремится переделать мужчину под себя.
Ваше любимое блюдо?
— Одного нет, но иногда меня «пробивает» приготовить что-то вкусное. Вот недавно в Витебске делал фаршированного гуся…
Что любите выпить?
— Водку.
Что любите напеть?
— Любую песню, самую дурацкую, которая прилипнет. Слава богу, что недолго.
Ваш любимый уголок на Земле? 
— Мне кажется, я гражданин мира. Мне хорошо там, где моя работа, по крайней мере, нет такого острова, берега моря или страны, где я непременно хотел бы жить.
Александр БОГДАНОВИЧ.
Фото Вадима НАРДИНА.