Станислав ВОЛОШИН:
«Своей профессией я горжусь»

Кратко о нашем госте
Родился: 9 августа 1947 года.
Учился: в средней школе № 8, Могилевском строительном техникуме.
Работал: с 1969 года в СУ-109: мастер, прораб, старший прораб, с 1988 года — начальник строительного управления.
Семейное положение: жена Светлана Андреевна на заслуженном отдыхе, в прошлом более 25 лет отработала на Белорусском шинном комбинате (ПО «Белшина, ОАО «Белшина). Дочь Ирина
живет в Москве. У супругов Волошиных двое внуков.
«После сдачи объекта в эксплуатацию начинаешь себя больше уважать»
— Станислав Петрович, вы бобруйчанин?
— Коренной. Родился здесь, учился в 8-й школе, закончил Могилевский строительный техникум, служил в армии, а потом работа, работа, с 1968 года и до сего дня. С самого начала в строительном управлении №109. Здесь прошел все вехи профессионального роста: начинал мастером, затем был прорабом, старшим прорабом, последние 20 лет начальник управления.
— А жена не строитель? Как вы познакомились?
— Она тоже коренная бобруйчанка, окончила Минский технологический институт и более 25 лет отработала на БШК. Около 15 лет назад по состоянию здоровья ушла с работы, сейчас на заслуженном отдыхе. А познакомились мы на свадьбе моего брата. Год встречались, затем поженились. С тех пор, уже 37 лет, вместе.
Дочь Ирина окончила с золотой медалью 20-ю школу, поступила в Московский инженерно-строительный институт. Она экономист. Время окончания ею института совпало со сложными, как вы помните, 90-ми годами, тогда она осталась в Российской столице. Вышла замуж, родила двух детей. Наши внуки очень любят отдыхать у нас, им нравится город, дача. И нам это понятно: жить в таком огромном городе, как Москва, очень сложно.
— Случайно ли то, что вы в 109-м стройуправлении уже столько лет? Неужели за все годы работы не предлагали никуда перейти?
— Было много предложений, и довольно хороших. Сначала боялся ответственности, потом просто не хотел. Здесь, в своем управлении, я знаю всех, и меня все знают. Привык.
— Какие объекты в Бобруйске построены с вашим участием?
— Наверное, все социально-значимые объекты, разве что за исключением «Белшины». Я так думаю, на каждой улице города, где что-то построено, есть частица и моего труда. Построил много жилья — в микрорайонах №№ 2, 3, 4, 5, 6, детсады, из промышленных и административных объектов — мелькомбинат, обувную фабрику, автотехникум, сельхозтехникум, медучилище, здание райисполкома, проводил реконструкции Нацбанка, кинотеатра «Товарищ», бассейна «Шинник», наконец возводил Ледовый дворец.
— Многие утверждают, что профессия строителя неблагодарная: тяжелый труд, порой опасный,  на всех ветрах, а зарплата невысокая.
— Я бы не сказал, что эта работа неблагодарная. Когда после сдачи в эксплуатацию уходишь с объекта, сам себя начинаешь больше уважать, радуешься, что строители еще на что-то способны. Смотрю спустя 30 лет на автотехникум, медучилище, на обувную фабрику — приятно на душе: когда их строили, а они не только стоят, а по-прежнему востребованы. А в скольких домах живут люди! 
— Кого-то из строителей прошлого вспоминаете как своих учителей?
— Таких немало: управляющие стройтрестами  Литвинко, Величко, сильнейшие специалисты Рубис, Кравченко и другие. Это были настоящие профессионалы.
«На строительстве Ледового дворца работали около 700 человек»
— Станислав Петрович, по проекту первоначальный срок возведения Ледового дворца равнялся 48 месяцам. Буквально с первых дней была поставлена задача — завершить строительство едва ли не наполовину быстрее. Вас, как руководителя генподрядной организации, не испугало такое «урезание» сроков? Ведь если бетону положено схватываться три дня, то прежде этих трех дней за кладку браться нельзя. И так во всем остальном...
— Безусловно, технологический процесс нарушаться не должен. Основные работы на Ледовом — это монтаж металлоконструкций, много заливки монолитного железобетона. На всем можно было сокращать сроки без ущерба качеству. К тому же у нас не было проблем с рабочими: постоянно на стройке было задействовано около 700 человек, всего в возведении дворца приняли участие порядка 40 субподрядных организаций. К тому же нам повезло с погодой: во время строительства Ледового не было зимы.
— Вы, наверное, и не предполагали, что судьба вам «подбросит» такой объект. А чтобы хотелось еще построить из того, что, возможно, никогда не предложат строить?
— Хотелось бы что-то масштабное…
— Небоскреб?
— Мы в Могилеве сейчас возводим 22-этажный дом. Чем не небоскреб? Но наша организация, домостроительный комбинат, численностью 700 человек по строительным мерка небольшая, на многое не замахнешься. Хотя по техоснащенности, квалификации людей, их настрою она наиболее мощная в городе строительная организация. У нас есть вся современная техника, необходимая оснастка, мы можем выполнять любые работы. И квалификация у людей очень высокая. Средний возраст работающих за 40 лет. Это возраст профессионального мастерства.
«В Минске строители зарабатывают в два раза больше, чем у нас»
— Говорят, на стройку рабочие идут неохотно.
— Почему? Идут. У нас есть возможность отбирать лучшие кадры. Нас больше беспокоит нехватка ИТР. Нет таких мастеров, которые были прежде, прорабов. Почему-то в среде молодежи стало не престижно учиться на строителей.
— Может быть потому, что зарплата низкая?
— Смотря какую зарплату считать высокой или низкой. Миллион — это много или мало? У нас такую не все имеют, основная масса получает 700 — 800 тысяч рублей  в месяц. Правда, когда были командировочные, когда строился Ледовый, когда работали в выходные дни, то получали до полутора миллионов в месяц.
— Какие есть возможности для повышения зарплаты в строительстве?
— Мы — государственное предприятие, мы «привязаны» к госрасценкам, тарифной ставке, фонду зарплаты…. Когда каменщик идет на халтуру, он зарабатывает 25-30 долларов за куб кладки, а мы за тот же куб получаем 20 тысяч…. В Минске строители зарабатывают в два раза больше, чем у нас…. Так что возможности для повышения зарплаты у нас ограниченные.
— А, может, надо больше строить, быстрее?
— Строим мы и так быстро, много и качественно. Пакет заказов у нас почти всегда полный, работаем не только в своем городе, а где предлагают, где выгоднее, где мы более востребованы. Работаем на «Минск-Арене», в Могилеве возводим 22-этажный дом, есть объект в Гомеле, в Любани строим рыбный цех, в Бобруйском районе — ферму… Темпы у нас вполне приемлемые: на улице Островского в январе начали возводить многоэтажку и через четыре месяца кирпичная кладка завершена.
«В США жилье не дороже, чем в Москве…»
— Если всерьез задуматься, у нас происходит какое-то парадоксальное явление: нет войны, жилье не разрушается, а строится, старое не ломают, численность населения не растет, а убывает, а жилья как не хватало, так и не хватает. Когда-нибудь у нас будет решена жилищная проблема? Что вы скажете, как строитель?
— Я считаю, что дело в дороговизне жилья. Ну, построил город на улице Горького жилой дом, рассчитан он был на продажу квартир. Однако и по сей день квартиры пустуют. От строителей мало что зависит в этом вопросе, для нас главное, чтобы была проектно-сметная документация, финансирование, чтобы был заказчик.
— Но весь мир покупает жилье по кредиту, через ипотеку, в странах Запада люди строят такие квартиры! И деньги находят. Хотя зарабатывают они в сравнении со стоимостью жилья немного.
— Здесь много нюансов. Например, в США жилье не дороже, чем в Москве притом, что зарабатывают в Америке в разы выше, чем в России.
— А вы видели те, зарубежные, квартиры?
— В 80-х годах я побывал в США, у друга. В то время их жилье казалось ого-го! А теперь…. Ну, лучше, чем у нас. Сейчас я не смотрю на те квартиры, как на нечто недостижимое.
— А не было тогда желания остаться?
— Если бы в те годы рассуждал так, как теперь, может быть, остался. Но тогда, хоть я и не был коммунистом, но воспитан был патриотом. Хотелось на Родину.
— Как строитель что-то почерпнули для себя?
— Тогда у меня глаза были не то что круглыми, а квадратными: таких технологий у нас не было, впервые видел такие краны, инструменты. Тогда мы знали только сборный железобетон, а там уже давно применяли монолитное домостроение.
— Теперь, спустя 20 с лишним лет, наша стройка к тому уровню приблизилась?
— Мы сегодня даже от России отстаем, не то, что от Америки. Но наш отрыв сокращается, мы догоняем. Многие инструменты, механизмы, технику сейчас применяем такие, как там.
— Вы упомянули, что в США еще в 60-х годах было развито монолитное домостроение. У нас же оно и поныне в загоне. Каковы его перспективы в будущем?
— В республике этот метод строительства развивается. В Минске много зданий возведено и возводится «монолитом». Мы в Могилеве строим 22-этажный дом. В Бобруйске этот способ был опробован на строительстве Ледового. Сейчас первый монолитный дом строится на улице Горького, «привязываются» еще три 14-этажных дома для ОАО «Белшина» на улице Ульяновской, 18-этажный на Шинной. У нас для такого строительства есть вся оснастка. Но пока не готовы проекты, нет финансирования.
«Дача для меня не отдых, а обязанность»
— Кроме работы, чем вы любите заниматься?
— Наверное, я уже не в том возрасте, чтобы иметь какие-то увлечения. Все-таки я семь лет на пенсии…
— С учетом того, что на пенсию вы вышли в 55 лет и продолжаете работать…. После работы, в выходные чем занимаетесь?
— Много времени отнимает работа. Ухожу в  семь утра, редко когда прихожу раньше семи вечера, субботы чаще всего рабочие. Придешь в семь вечера, поужинаешь, посмотришь новости по телевизору, пролистаешь газету, вот день и прошел.  Когда выдается выходная суббота, в воскресенье и праздничные дни, как все горожане, еду на дачу в Токари, на свои пять соток.
— Дачу своими руками смастерили?
— Конечно. В 80-х годах все строили, и я «построился». Но дача для меня не отдых, скорее обязанность. И уж точно не бизнес. Поедешь на машине туда-обратно, 10 литров бензина сжигаешь, за эти 10 литров можно купить 20 кило лука или моркови. Но все равно едешь. Привык. Да и на диване лежать было бы тяжело. 
Наша анкета
Кто вы по знаку Зодиака?
— Лев, а по году… кажется, 1947-й — это год Свиньи.
Ваш любимый цвет?
— Затрудняюсь сказать. Люблю светлые тона, не яркие.
Ваше любимое блюдо?
— У меня жена великолепно готовит, ем все с удовольствием.
Что предпочитаете выпить?
— Из спиртного — в меру хорошую водку или коньяк.
Любимое животное?
— Мне нравятся и кошки, и собаки, но в квартире держать живность не люблю.
Какую музыку любите слушать?
— Современную не люблю, слушаю спокойную — шансон или классику.
Фильмы, которые вам запомнились?
— В последние годы ничто не привлекает. Но старые фильмы смотрю с удовольствием.
Какие книги любите читать?
— Нечасто, когда приходится почитать, отдаю предпочтение детективам.
Верите ли в жизнь после смерти?
— Нет. Я всегда был атеистом. А такого рода веру, наверное, нужно впитывать с молоком матери.
Место, где вам хотелось бы побывать?
— Меня приглашают съездить в США, но я там был и что-то интересное для себя не нашел. По Союзу поездил достаточно, юг проехал вдоль и поперек. Так что не знаю, наверное, вышел из того возраста, когда куда-то тянет ехать.
Александр МАЗУРЕНКО.
Фото Дмитрия МЯКИНА и из семейного архива С. П. Волошина.