• Главная • Обратная связь • Карта сайта

Председатель общественной организации бывших узников фашизма Зоя Мицевич: «В стихах ищу я забытье…"

Кратко о нашей гостье
Родилась: 13 мая 1934 года в г. Береза Брестской области; в семье было четверо детей. Родители в 1944 году за связь с партизанами расстреляны фашистами.
Училась: 7 классов школы в г. Береза, Брестское педагогическое училище и филологический факультет Брестского пединститута.
Работала: заведующей библиотекой, в школе № 3 Бреста, в отделе писем газеты «Ленинское знамя» (г. Будапешт), в политотделе тыла Южной группы войск, там же в школе — учителем и завучем, более 40 лет — учителем русского языка и литературы в школах Бреста и Бобруйска. В 1995 году, став инвалидом второй группы, завершила педагогическую работу. С 1998 года — в Бобруйской общественной организации бывших узников фашизма «Судьба», сначала заместитель, затем председатель.
Семейное положение: с мужем Павлом Николаевичем в браке уже почти 50 лет, вырастили сына и дочь.

«Нас погрузили на телеги и повезли. Мама долго смотрела вслед...»
— Зоя Владимировна, в детстве вы хлебнули горя — и родителей расстреляли, а вы стали малолетним узником…
— В 1944 году сначала арестовали папу. Когда мама сварила ему в чугунке картошку, я завернула чугунок в бумагу и на бумаге написала: «Папочка, за что тебя посадили?» Когда передали, через некоторое время вышел полицай, наверное, он прочитал записку, и, уставившись на меня, процедил сквозь зубы: «Что, щенок, тоже хочешь туда?». Он схватил меня за руку и вывернул все пальцы. Их потом вправили, но один все-таки остался на всю жизнь покалеченным.
Сначала папа сидел в немецком застенке один, а потом приехали и забрали всех нас — четверых детей и маму.

Война в моей жизни проделала круг…
Страшней может быть только тризна:
Расстреляны были отец мой и мать.
Остались на свете четыре кровинки,
Носились мы в мире, как те паутинки…
Ушли в небытье уже двое из нас.

Да, до настоящего времени уже нет брата Костика, он покоится на Чижовском кладбище в Минске, и Нины — похоронена в Березе. Еще одна сестра, Лариса, живет в Гомеле.
Сначала нас, детей, повезли к месту расстрела вместе с родителями. Мы еще раз увидели отца. Он стал перед фашистами на колени, просил не губить детей. До того раза расстреливали и взрослых, и детей. Но перед этой казнью поступила команда оставить детей в живых. Нас погрузили на телеги (другого транспорта не было) и повезли. Мама долго смотрела вслед.
Привезли в огромный дом, на полу солома. Костик был болен — золотуха, кашель, его не стали трогать, а нам сообщили, что у всех детей будут выкачивать кровь, и мы думали: как это выкачивать, каким насосом? Меня и других в нашей группе спасло то, что кровь взяли только один раз, — был май, и приближалась линия фронта. Те, у кого брали кровь до нас, после третьего раза умирали.
Мрачный барак. Стол высокий. Скамейка.
В белом халате, как статуя, немка.
Жгут обвивает тонкую ручку.
Толстой иголкой ужалила, злючка.
Вскоре нас разобрали родственники. Помню, как я пришла к своему дому, там уже жила семья полицая, и я просила дать мне какую-нибудь одежду. Жена полицая вынесла мешок и с презрением швырнула.
Жили мы кто у кого, горя хлебнуть пришлось немало. Голод и холод — это запомнилось на всю жизнь. У меня началось воспаление почек. Потом, в 1946 году, выпало большое счастье — меня, как отличницу и круглую сироту, отправили во всесоюзный пионерский лагерь «Артек». Потом, как ослабленную, оставили еще на одну смену. За время отдыха в «Артеке» я поправилась на семь килограммов.

«Я умела зарабатывать»
— Скажите, как вам, в то время круглой сироте, удалось выучиться — сначала в училище, затем в институте? Понятное дело, тогда за учебу на платили, но ведь нужно было жить — есть, пить, одеваться, ходить в кино, театр, тетради покупать….
— Я получала стипендию и умела зарабатывать. Состояла в лекторской группе обкома комсомола, читала лекции, летом в пионерском лагере была бессменной старшей вожатой.
Еще с тех, студенческих лет я была очень активная, много работала, и эта работоспособность сохранилась до сих пор. В училище играла на скрипке, в институте руководила факультетским хором, занималась в драмкружке, в комитете комсомола отвечала за шефскую работу.
Однажды организовала вечер в подшефной воинской части. Открывая его, выступила от имени института, и это произвело впечатление, в том числе и на моего будущего мужа, Павла Николаевича, тогда молодого лейтенанта. Потом были танцы, и он пригласил меня. 21 февраля исполнилось 50 лет со дня нашего знакомства. 19 октября —50-летие нашего семейного союза, золотая свадьба. Ездила за мужем по гарнизонам, где и кем только ни работала… В Бобруйске — в средних школах № 25 и 6. С моими учениками 1976 года выпуска из 25-й школы встречаемся до сих пор — в последнюю субботу августа. Сбор возле памятника Ленину, а потом куда-нибудь идем.
— И всегда приезжают ваши выпускники?
— Всегда. Если круглая дата — приезжает больше, некруглая — меньше. В прошлом году выехали на теплоходе по реке.

«Свято верила... А потом стала веровать»
— Зоя Владимировна, вы верите в Бога?
— Мои родители были глубоко верующими людьми. Но я росла в условиях той системы и была частью ее, свято верила в коммунистические идеалы и идеологию. Это было моим убеждением. Мало того, я была воинствующей атеисткой. Воспитанная на таких произведениях, как поэма Багрицкого «Смерть пионерки», я могла даже прочитать мораль какой-нибудь ученице из верующей семьи. Сын мой поступил сначала в суворовское училище, затем в военно-политическое и, приезжая домой, шутил, что у нас в семье партийная ячейка: все мы были членами партии.
Когда работала в СОШ № 6 с музыкально-хоровым уклоном, мои коллеги, певшие в церковном хоре Свято-Георгиевского храма, пригласили меня послушать их. Сначала я просто ходила в церковь, слушала хор. А потом незаметно стала веровать.

«Моя жизнь — «Судьба»
— Что вас привело в организацию бывших узников фашизма?
— С годами последствия того единственного забора крови в фашистском застенке дали себя знать. В 1995 году, к сожалению, получила вторую группу инвалидности и оставила работу в школе. Фактически мне 32 раза полностью заменили кровь. Раньше на такие процедуры ездила в Могилев. С годами недуг прогрессирует, костный мозг разрушается. Кроме болезни крови, имеется ряд сопутствующих заболеваний.
Наша организация образовалась 27 марта 1998 года, на днях ей исполняется 10 лет. Сразу председателем избрали Тамару Николаевну Царик, а меня заместителем. К сожалению, Тамара Николаевна очень скоро ушла из жизни, и вот уже более девяти лет я — председатель.
— У всех общественных организаций масса проблем…
— Это так. Главная проблема — умирают люди. За два последних года в Бобруйске и Бобруйском районе умерло около 150 человек, по республике за прошлый год — около 1.000 бывших узников. Сколько еще лет будет существовать наша организация? Лет 5-7. Несмотря на это, у нас отобрали все льготы. Все меньше средств выделяется на увековечивание памяти узников фашизма. В Скобровке Пуховичского района, на месте бывшего концлагеря, на столбе прибит кусок фанеры, вот и весь памятник.
Очень сложно решать вопросы с чиновниками. Женщина, бывшая узница Освенцима, показывает им выколотый на руке номерок — нет, надо документальное подтверждение, мол, она сама выколола его. Только после того, как я выступила на каком-то республиканском совещании, один работник государственного архива заинтересовался этим случаем и вскоре прислал официальное подтверждение. Хорошо, что нашелся такой человек, а так считалась бы она узницей-самозванкой. У меня была справка, что родители расстреляны фашистами — нет, представь им дополнительные бумаги об этом… Каждый год мы в скорбную дату — Международный день освобождения узников фашизма — проводим собрание. В этом году за аренду помещения театра 11 апреля с нас затребовали 200 тысяч рублей. А у нас таких денег просто нет.
Не подумайте, что я жалуюсь. Нет. Мы наши проблемы решаем, и свет не без добрых людей, нам многие помогают. Хочется выразить от всех узников фашизма, проживающих в нашем городе, глубокую благодарность и признательность «ЧУП Синкевич» (г. Елизово), ОАО «Красный пищевик», ОДО «Веста», БОО «Омега-Люкс», УПП глухих, комбинат хлебопродуктов, СОДО «Визит-Тур» республиканским и международным организациям и фондам, которые оказывают нам как финансовую, так и гуманитарную помощь, оплачивают поездки в места расположения бывших концлагерей, выделяют средства для приема иностранных гостей.
— Вы так пострадали от фашистов. Как вы относитесь к немцам теперь?
— Нынешнее поколение Германии не несет ответственности за своих предков. Но я категорически против того, чтобы на местах захоронений немецких солдат устанавливать какие-то мемориальные знаки, памятники и т.д.
— Вы, очевидно, живете не только «Судьбой». Есть ведь и личная жизнь!
— У меня дети — умницы, сын и дочь получили высшее образование, учились хорошо, сын завершил военную службу в звании подполковника, сейчас он в Оренбурге, в областной администрации отвечает за связь со средствами массовой информации, дочь живет в Минске, она тренер по фитнессу, разрывается между столицей и Бобруйском. В течение недели работает там, на выходные едет сюда. Такой же трудоголик, как и я.
У нас с мужем масса проблем со здоровьем, но мы еще ездим на дачу в деревню Селиба, там у нас 20 соток земли. Люблю растить помидоры, ходить в лес. К своей любимой березке, как ни приду, она меня всегда одарит грибами. Осину прошу забрать мою боль, дуб — подпитать силами. Обожаю собирать грибы. Дача расположена в хорошем месте, огород «выходит» к реке. Жаль, что Березина обмелела.

Обмелела река, обмелела,
Подняла берега до предела,
Обнажая бессовестно корни
Ив стыдливых, что вечно покорны…
Одно из моих увлечений, которые я пронесла через всю жизнь, — писала и пишу стихи. Правда, в последнее время вдохновение приходит не так часто, как прежде.
В стихах ищу я забытье,
Себя ищу и пониманье…
Быть может, не найду признанья,
Но строчкой душу облегчу.

Наша анкета
Кто вы по знаку Зодиака?
— Телец и Собака. Телец — это знак земли, а Собака… любит свой дом. И я такая же: с удовольствием работаю на огороде, люблю дачу.
Ваш любимый цвет?
— Бежевый, коричневый.
Любимое занятие в свободное время?
— Работа на даче и чтение книг.
Ваше любимое блюдо?
— Рыба и капуста.
Что любите выпить?
— Когда-то могла выпить вина, сейчас ничего не идет. То же и с безалкогольными напитками. Пью только лекарственные средства, изготовленные собственноручно.
Любимое животное?
— Собака. Когда-то была Чапа, такая подружка! Есть две сиамские кошки. Они просто чувствуют, где что болит — сразу туда укладываются.
Какую музыку любите слушать?
— Романсы, просто обожаю их.
Фильмы, которые вам запомнились?
— Это ретро-фильмы — «Баллада о солдате», «Помни имя свое» и другие. Иногда смотрю сериалы.
Какие книги любите читать?
— Романы Даниэлы Стил и Сидни Шелдона.
Верите ли в жизнь после смерти?
— Верю. Очень много читала на эту тему. И в реинкарнацию верю, хотя с христианской моралью она и расходится.
Место, где вам хотелось бы побывать?
— Это моя родина — город Береза Брестской области. В Березе похоронены мои родственники. Где-то там, не знаю, где конкретно, покоится прах моих расстрелянных родителей.

Александр МАЗУРЕНКО.
Фото Дмитрия МЯКИНА и из семейного архива.
Стихи Зои МИЦЕВИЧ.

31/03/08 | просмотров: 4853 | Комментировать

» О городе

» Вечерний Бобруйск

» Справка

» Форум

» Задать вопрос

» Фотогалерея