Дорогие мои бобруйчане...

Уважаемые читатели, прежде чем вы прочтете эту удивительную по своей искренности исповедь, немного об ее авторе. Елена Бацевицкая (по мужу Кустанович) — бывшая бобруйчанка. В 1990 году она вместе с супругом и родителями эмигрировала в Израиль, сейчас живет в Лос-Анджелесе (США). А для меня она всегда будет просто Ленкой — подружкой со школьных времен, с которой сидели за одной партой и делились самым-самым... А еще — вечной «пионеркой», неисправимым романтиком и оптимисткой.

Все эти годы мы общались только по почте и с помощью Интернета — и вот, наконец, 17 лет спустя состоялась наша долгожданная встреча: Лена приехала в Бобруйск в отпуск на две недели. И увидела, как изменился ее родной город за эти годы...

И для меня наша встреча стала откровением: я узнала, что Лена пишет просто потрясающие стихи, жаль, пока не оцененные по достоинству. А еще, благодаря ей, я словно увидела свой Бобруйск другими (не «замыленными») глазами и, честное слово, испытала гордость за город, его людей. В общем, читайте и все поймете.   

Наталья СЫСОЙ.

Дорогие родные, дорогие друзья,

Нас судьба разбросала по свету,

Но забыть наши корни, конечно, нельзя, —

Хуже нет, если Памяти нету!

Что нужно человеку для того, чтобы еще больше полюбить свою Родину? Наверное, просто эмигрировать. А если тебе приходится проходить не одну, а целых две эмиграции, с каждым разом все более отдаляясь от родных краев, то любовь к ним возрастает еще в несколько раз… У меня прошло 17 мгновений эмиграции — 15 лет в Израиле и 2 года — в США. Ностальгия по Родине, по Бобруйску была все время, с самого начала и до сих пор. Она была до того невыносимой, что уже год спустя после отъезда я написала в отчаянной надежде на будущее:

Дорогие мои бобруйчане,

Ностальгия дает себя знать, —

Кто намеренно, кто случайно

Побывает в Бобруйске опять.

Вновь пройдется по улицам милым,

Посидит под листвою берез,

Поклонится родным могилам,

Не скрывая потока слез…

Побывает на званом обеде,

Помечтает в кругу друзей

И расскажет подробно соседям

Об израильской жизни своей.

Ну а вечером — снова в город,

Он мерцает неоном огней.

Каждый дом бобруйчанам дорог,

Нет им места нигде родней!

Хорошо побродить напоследок

По Чонгарской, по Социалке,

Там, где жили когда-то предки,

Там, где Память о них осталась…

А наутро опять прощанье,

И у горла стоит комок.

Дорогие мои бобруйчане,

Не забыл нас родной городок!

Слава Богу, моей семнадцатилетней выстраданной надежде суждено было сбыться, и вот я опять здесь, и, как прежде, с моими родителями — Эллой Григорьевной и Владимиром Петровичем Бацевицкими. Я снова ощущаю себя поэтому прежней маленькой наивной девочкой, только повзрослевшей и набравшейся огромного жизненного опыта. Я ощущаю также, что Родина — это то место на Земле, где ты сделал свои первые шаги, сказал свои первые в жизни слова, где дома и деревья действительно были большие, а родители на всю жизнь запомнились молодыми, энергичными…

Я приехала сюда не только с родителями — я привезла из Америки своего 14-летнего сына Гришу (муж Борис Кустанович, к сожалению, не имеет пока отпуска). Гриша с интересом готовился к этой поездке — регулярно смотрел в Интернете бобруйские сайты, много расспрашивал об истории семьи, о городе, о моих друзьях. Дети, родившиеся в эмиграции, должны знать как можно больше о своих истоках и, желательно, не только понаслышке.

Город преобразился неузнаваемо, я заметила это еще по сайтовским фото, но наяву это просто супер! Не могу равнодушно пройти мимо всего того, что так радует глаз, что так здорово преобразило мою Память! Безупречная чистота — заслуга многочисленной армии дворников, наводящих ее до боли знакомыми метлами; по городу бегут автобусы-гармошки и разукрашенные внутри и снаружи троллейбусы; люди тоже изменились — стали, на мой взгляд, увереннее, выдержаннее, веселее, вежливее. Многие сетуют — вот, мол, с отъездом евреев город потерял свою самобытность и неповторимый имидж. Да, это, конечно, бросается в глаза, но, во-первых, по официальной статистике, в городе еще живет около 6 тысяч евреев, не покладая рук работает еврейская община, действуют гимназия и детский садик. Оставшиеся здесь «однополчане» (соплеменники) взяли на себя очень почетную и ответственную миссию по сохранению наших традиций, языка и культуры. Кроме того, они являются связующим звеном, мостом для тех десятков тысяч, кто навсегда связал свою судьбу с эмиграцией. В основном они следят и ухаживают за могилами, делают при необходимости нужные справки о захоронениях и т.д. Низкий земной поклон вам, дорогие земляки — родственники и все те, кто несет здесь великую вахту Памяти!

Мы прошли по всем памятным и дорогим сердцу местам — побывали на Островского, где в далеком 1965-м году я родилась и где прошли первые 7 лет моей жизни, на Чонгарской — месте, навсегда связанном с мамиными родителями, Гришей и Розой Махлиными… Папины родители — Пейша и Геля Бацевицкие — жили в доме на углу Бахарова и Советской, до сих пор помню неповторимую атмосферу, царившую в их дворе…

А вот двухэтажный дом, протянувшийся по Московской (бывшая Лекерта). Сверху видны лепные головки львов — эту память о себе оставил владелец дома, мой прадед по маминой линии Лейба Беленький. Со своей женой Сарой он имел семерых детей, а в этом доме они держали гостиницу, ресторан и кинотеатр «Асвета». После революции все забрали, бабушке с дедушкой выделили небольшую комнатку в их доме. Когда началась война, они остались в городе и разделили трагическую участь 20 тысяч евреев — дедушку застрелил во дворе офицер, а бабушка, очевидно, погибла в гетто, скорее всего, при его ликвидации 7 ноября 1941 года. С папиной стороны тогда же погибла его бабушка Злата, ее дочка Рива и 3-летняя папина двоюродная сестричка Саррочка…

Девятиэтажный дом напротив Узла связи на Минской. В нем живет Раиса Моисеевна Кацнельсон, вдова доктора Михаила Григорьевича Беленького, маминого двоюродного брата. На Форуме «Вечерки» в Интернете я до сих пор читаю благодарные отзывы бобруйчан об этом удивительном человеке, долгие годы проработавшем в приемном покое «морзоновки» и исцелившем сотни людей. А его отец, Григорий Беленький, вообще стал легендой и даже «визитной карточкой» города, недаром Эфраим Севела в «Легендах Инвалидной улицы» буквально символизирует образ доктора Беленького. И недаром получивший великолепное образование в Берне в Швейцарии, Григорий Львович прослыл, во-первых, непревзойденным диагностом, без всяких анализов ставившим точный диагноз! Очень жаль, что династия докторов Беленьких прервалась, но, слава Богу, осталась вечная память о них.

Микрорайон напротив РТИ памятен для нас пятиэтажным домом по Лынькова, куда мы переселились с Островского. Здесь, во дворе, я играла с подружками в «классики» и  «резиночки», каталась зимой на санках и лыжах... Отсюда началась моя дорога в страну знаний, и ею стала 20-я СШ. Никогда не забуду нашего директора Новика Михаила Яковлевича, преподавателя русского языка и литературы Горохову Клару Ивановну, нашу первую учительницу Книгу Анну Григорьевну, математиков Бронштейн Фаину Миосеевну и Горбуц Софью Израилевну, историка Циркунову Любовь Владимировну, нашу классную в старших классах Мазуренко Нину Александровну и многих других учителей, заложивших прочный фундамент нашего будущего. Моя мама тоже работала в этой школе, преподавая английский, и ее требовательность, справедливость и дающая отличные результаты методика снискали к ней уважение и благодарную память многих поколений выпускников.

А в нескольких десятках метров от входа в школу до сих пор растет зеленый сад уже высоких и крепких деревьев, которые 26 лет назад посадил наш 8 «Д» класс в виде хрупких и тонких саженцев, а потом еще долгое время мы прибегали туда с ведрами воды и с радостью поливали их...

Да, город изменился — он буквально утопает в зелени и цветах; огромное количество новостроек, в центре и на окраинах заметно прибавилось оригинальных многоэтажек... Редко где теперь встретишь магазины и учреждения, которые находились в тех или иных местахпрежде и навсегда остались там в нашей памяти.

Радуют глаз яркие краски домов, с любовью оформленные рекламные щиты и витрины магазинов. Да, «Дажынкi-2006» не прошли даром для города! Мы восхищаемся  отреставрированной Белой церковью, недавно отсроенным великолепным Свято-Никольским собором, выросшим на месте бывшего бассейна, и возводящимся Ледовым дворцом...

А как преобразился и похорошел старый город! Впечатляет бобруйский Арбат, неповторимая скульптура Бобра — веселого и гостеприимного, собирающего вокруг себя оживленных прохожих и толпы многочисленных гостей города, по очереди фотографирующихся с Бобруйчанином № 1!

Входим на бобруйский рынок. Где же прежние ряды с навесами? Только в нашем прошлом. А вместо них — огромный крытый павильон. Нет на базарной площади прежних магазинчиков, есть другие, новые, и небольшие кафе. Я вспоминаю, как возле парикмахерской, у выхода с рынка на ул. Чонгарскую, крестьяне продавали всякую живность — цыплят, кроликов, кур... Базарная площадь была, по-моему, вымощена тогда булыжником, и на ней стояли многочисленные подводы с лошадьми (кстати, в Бобруйске тогда эти подводы на проезжей части города были не редкостью). Старый Бобруйск навечно запечатлен в прекрасных произведениях художника Абрама Рабкина и писателя Эфраима Севелы. Это бесценный дар не только нашим современникам, но и будущим поколениям.

Евреи, в большинстве своем, уехали, а вот следы их многолетней жизни в городе остались! Все так же звучит на танцевальных вечерах и свадьбах заразительная мелодия «Семь сорок», а за стеклом в продмаге лежит 250-граммовая упаковка «Форшмака»...

Бобруйск, бывший еврейский штетлом, «еврейской столицей», стал эмигрантским и туристским центром. Нынешние бобруйчане уже не удивляются своим землякам — паломникам из Израиля, США, Канады, Австралии — со всего мира, ежегодно «осаждающим» город и выделяющимися в толпе своим оживленным видом, покрасневшими от слез глазами, неожиданными возгласами (порой на иврите и английском). Они постоянно снимают город на фото и видео, радуются, как дети, спонтанным встречам со знакомыми, прохожими. Бобруйск стал для всех нас Меккой на все времена!

...В первое же после приезда сюда утро я, проснувшись, подошла к окну. багряное солнце вставало из-за леса на другом берегу Березины, пели птицы, природа дышала покоем...

Я из окна увидела рассвет —

Восходит солнце наод родимым краем.

Давайте вместе краю пожелаем,

Чтоб каждый день вносил в него расцвет!

С самыми наилучшими пожеланиями всем бобруйчанам, Елена Кустанович (Бацевицкая).

Бобруйск, июль 2007 г.

Элла Григорьевна и Владимир Петрович Бацевицкие в гостях у бобруйских друзей.

Елена Кустанович: мимо этого памятника не пройти…

Со старыми (в смысле давно знакомы!) школьными подружками так приятно снова прогуляться по Социалке!

Смотрите, а «Товарищ» на том же месте!

Березки, родные! На ул. Пушкина.

«Московский дворик», как ты мне дорог!

Памятник Ленину на прежнем месте, только чуть-чуть стал меньше ростом.

Есть еще в Бобруйске места, где остались следы бывших одноклассников! 

Неужели это бывший ресторан «Бобруйск», где была моя свадьба?!

Yakov jacobrevzin@yahoo.com

Ya rabotal s Grishey Kustanovichem i oni bili takshe sosedyami na Minskoy mi shili po moemu eto ego rodstvenniki xorosho bi bilo uznat ix sudbu . otkliknitec

bratim bratim@bk.ru

Я знал Женю Кустановича, мы вместе были в пионерском лагере (в конце 40 или начале 50 годов), его мама работала в горисполкоме, потом он кажется работал на РТИ или на Шинном.

Simon dozent234@yandex.ru

Уважаемая Елена, огромное спасибо за этот репортаж, стихи, фотографии. Я с мамой читали его со слезами на глазах , вспоминали всё то , о чём твой рассказ. Мама помнит те места , о которых в нём описано. Когда она была молодая, ходила гулять с подружками со школы по Социалке, были в кинотеатре "Асвета". Помним врача Беленького, кот. работал в б-це. Мама интересуется : кто вам приходится Бацевицкая ( врач по кожаному).К сожалению у нас нет возможности приехать вот так же в гости в родной Бобруйск, где остались могилы предков. Поэтому мы рады читать по интернету в Вечёрке новости, рассказы. Ещё раз спасибо , Елена, за твой рассказ. Он согрел нам душу. Семён, моя мама Фаина Зямовна.